БРАТЬЯ И СЕСТРЫ НУМИ-ТОРУМА

Его сестра Хотал-эква — богиня солнца; днем она проезжает по небу на крылатом олене, пылающем золотым огнем, вечером опускается в озеро с живой водой. Вечерняя заря — волосы Хотал-эквы, солнечный зайчик — ее рука. Рассказывают также, что заря стала кроваво-красной потому, что в нее Нуми-Торум превратил человека, который стал мстить врагам за убийство отца и не мог остановиться, проливая кровь.

Брат солнца — Этпос-ойка («Старик месяц»): его силуэт виден в лунных пятнах, малые пятна считались детьми, которые дразнили луну и были за это похищены светилом; фазы луны — это хронические болезни Этпос-ойки.

Другой брат (по некоторым мифам — сын) — громовник Сяхыл-Торум или Щахэл-Торум: он живет в черных тучах и развозит воду на оленях с мамонтовыми бивнями вместо рогов; когда он ударяет оленей вожжами, вспыхивает молния, когда повозка колеблется из-за рывков оленей, вода проливается на землю в виде дождя. Как и всякий громовержец, Сяхыл-Торум — противник злых духов, кулей и менквов: человек не в силах с ними справиться, но бог поражает их своими пламенными стрелами — торум санкв (божий наконечник). Не достигают его стрелы только подводного мира, из-за чего разгорелась война между богами и Водяным царем, о чем рассказывает особый миф (приводимый ниже).

Этнографами исследовано культовое место громовника — холм Пурлахтын-щахэл (слово «щахэл» могло означать и «холм», и «гром», что характерно для культа громовержца, связанного с верхним миром, горой, возвышенностью). Рассказывают, что место для святилища было выбрано после свершения чуда: на холм принесли корень кедра, стали его рубить, а из дерева пошла кровь… На культовом месте сохранился замечательный амбар, на фронтоне которого было помещено изображение солнца, под ним над дверью — деревянные фигурки медведя и лося, по сторонам от двери — фигурки человека и собаки. Перед нами финно-угорская «космограмма», изображение космоса в символах «звериного стиля». Понятно, почему медведь и лось оказываются помещенным в поднебесную сферу — ведь они были небесными животными, спустились с неба. Собака и человек напоминают не только о небесной охоте (здесь человек изображен безоружным), но и о том, что, согласно приведенному антропогоническому мифу, собака должна была сторожить недавно сотворенного человека. Заметим, что сам дом и амбар в любой традиционной культуре — это не просто жилище и хозяйственная постройка: дом также воплощал «модель мира» — космоса, с особо отмеченными сакральными местами — полкой у передней стены, чердаком, где обычно размещались культовые изображения.

Также содержал культовые изображения амбар в святилище Сяхыл-Торума. Главным фетишем была выкованная из железа антропоморфная фигура самого бога: культ громовника повсюду был связан с камнем и металлом — инструментами, которые могли высекать огонь. Его оружие составляли стрелы, в том числе неолитическое каменное орудие, которое также было амулетом — божьей стрелой. Рядом лежали идолы двуглавого божества и божества «антипода», на одном конце которого была вырезана остроголовая личина, на другом — полуантропоморфная маска, чем-то напоминающая филина, а также фигурки лося, выдры, рябчика, водоплавающих птиц.

Сяхыл-Торум был покровителем людей и защитником от злых духов, поэтому ему как бы посвящались дети, которым грозила опасность. Рассказывают, что несмышленый мальчик забрался на чердак своего дома, где раскрыл священный сундук с идолами и принялся играть с «куклами». «Игрушки» он оставил в беспорядке и после игры заболел. Родители не могли понять причины болезни, пока не поднялись на чердак. Отец ребенка немедленно привел все в порядок, вырезал из дерева изображение ребенка — аккань — и поднес Сяхыл-Торуму в его святилище. Мальчик после этого выздоровел.

Вне амбара были обнаружены остроголовые идолы, которые могли представлять менквов — противников Сяхыл-Торума, но, скорее всего, были воплощениями найын-отыров («огненных богатырей») — покровителей огня, которыми считались Корс-Торум, Нуми-Торум, его семь сыновей и сам Сяхыл-Торум.

Огонь — важнейшая стихия, подчиненная человеку: неслучайно все высшие божества оказались его покровителями. Неслучайно на святилище Сяхыл-Торума, божества небесного огня, был обнаружен также и женский идол Най-щань — «Матери огня».

У хантов громовник Пей-ики мечет раскаленные каменные стрелы-молнии из лука-радуги (вспомним саамского Айеке и мордовского Атяма). Свой лук он опускает в воду, чтобы набрать воды для небесного дождя.

В обско-угорском пантеоне огонь воплощала Най-щань, Най-эква («Огненная женщина») — у манси; Чорэс най анки («Большого огня мать») — у хантов, а также богиня огня, сестра Нуми-Торума, которая носит огненное платье и имеет семь языков («Семиязыковая мать»). Богиня огня пользуется особым почитанием, ведь огонь — одно из главных культурных благ, его нельзя оскорбить безнаказанно: загасивший костер без должных обрядов вызывает гнев Най-эквы. Как и всякая хранительница очага, она защищала детей: ее молили не бросать искры на ползающего в доме ребенка и не допускать младенца копаться в очаге. Жертвы огню приносили очень часто — почти во время каждого жертвоприношения богам и духам не забывали и об огне.

Источник