Символическая роль телесной «Инаковости» в угорско-самодийской картине мира

Символическая роль телесной «Инаковости» в угорско-самодийской картине мира


Антропология тела в настоящее время стала одним из перспективных направлений в изучении историко-культурного процесса. В отличие от социологии, она, уже начиная с XIX в., отводила человеческому телу ключевую роль [1]. Как верно заметил А. Н. Мещеряков, «без понимания телесного мы обречены на весьма неполное толкование того, что происходило и происходит с человеком как субъектом и объектом истории» [2, 8]. С одной стороны, нет ничего очевиднее тела, но вместе с тем «закрытость» в рассуждениях о телесности, физиологии в традиционной культуре, связанная, в частности, с понятиями о сакрализа-

ции, усложняет его концептуализацию. Нет и однозначного описания понятия «тело». В философском энциклопедическом словаре «тело» определяется как: 1) неточное название материального носителя жизни организма, в частности организма человека; 2) название трехмерной фигуры в стереометрии. Кроме того, здесь же приводится отдельное понятие «тело живое» - это одушевленное тело человека и животного. Человеческое тело в широком толковании этого слова есть основа душевной жизни: тело и душа образуют витальное единство в противоположность единству духовному [3, 450]. Толковые словари русского языка

дают более узкую и более дифференцированную интерпретацию лексических значений слова «тело». В Большом толковом словаре русского языка «тело» человека определяется как: 1) организм человека или животного в его внешних физических формах и проявлениях; 2) физическое начало в человеке в противоположность духовному (страдать не телом, но духом); 3) часть человеческой фигуры от шеи до ног; туловище, корпус; 4) останки умершего человека, мертвый человек, труп [4, 1313].

Рассматривая различные значения слова «тело», Г. Е. Крейдлин и С. И. Переверзева выделили такие его лексемы и признаки: тело-1 - «остов с частями»; тело-2 - «остов без частей» (синонимами выступают слова корпус, туловище, торс); тело-3 - «человек, рассматриваемый в его анатомическом и/или физиологическом аспекте»; тело-4 -«мертвец, труп»; тело-5 - «материально заполненная оболочка тела-2» (синонимы плоть, туша, тушка); тело-6 - «материально незаполненная оболочка тела-2» (синонимы фигура, контур, силуэт) [5].

Словарные статьи при определении данной лексемы акцентируют порой взаимоисключающие признаки: внешнюю форму, наличие/отсутствие души (духа), синтез духовного и телесного, цельность, границу, заполненность и др. [6, 450; 7, 1037; 8, 818]. Подобный противоречивый набор семантических признаков отразился и в понятийном аппарате традиционной культуры: ец 'тело' (каз. хант.), эл 'тело', 'туловище' (вах. хант.), ёнтэр нъави 'тело' (сург. хант.); алпи 'тело' (манс.); цадя, цамса 'тело', 'кожа', 'мясо' (лесн. нен.), цамза 'мясо', 'тело', пыхыд 'туловище', 'тело' (тундр. нен.) [9, 220, 270; 10, 108, 144; 11, 46; 12, 318; 13, 218, 328; 14, 312, 317]. Иными словами определение тела в традиционной культуре группируются вокруг понятий «кожа», «мясо» (как нечто мягкое обтянутое кожей) и тела-туловища как структуры, образующей пространственную ориентацию. Визуализация морфологических признаков предусматривает определение пропорций, размеров, формы и особенностей частей тела (порхэц шоп 'туловище', каз. хант.; мирбя - 'телосложение, фигура,

внешний вид', тундр. нен.; мицс 'фигура', лесн. нен.) [9, 278; 10, 65; 13, 218].

В коллективном сознании в качестве эталонного ценилось крепкое телосложение, характеризующее физически выносливого, здорового человека. Хорошо сложённого человека обские угры наделяют следующими характеристиками: цацкрэц-куншэц, цувэц-сомэц, хант.; вацныц-консыц, лувыц-салмыц, манс. [15, 9], в значении «руки-ноги целые», «плечистый-когтистый». Хантыйское выражение тумтак кур, тумтак ёш (букв.: здоровая нога, здоровая рука), как и аналогичное мансийское пус кат, пус лагыл, является пожеланием здоровья, т. е. в норме человек должен быть хорошо (пропорционально) сложён.

В строении тела человека различаются типы телосложения. В нашей стране широко распространена классификация проф. В. М. Черноруцкого (1925), сгруппировавшего разновидности телосложений в три типа. Отметим лишь некоторые их внешние морфологические особенности: 1) астенический - узкие плечи, длинные и тонкие конечности, рост выше среднего, мышечная масса слабо развита, количество жировой массы ниже среднего; 2) нормостени-ческий - хорошо развита мышечная масса, воличество жировой ткани примерно соответствует средним показателям, длина конечностей пропорциональна; 3) гиперсте-нический - рост ниже среднего, количество жировой ткани выше среднего. У. Шелдман (1954), рассматривая связь телосложения с темпераментом, классифицировал телосложение по первичным компонентам также в три группы (соответствующие в основном типологии В. М. Черноруцкого), обозначив их как: эктоморфы, мезоморфы и эндоморфы [16, 51-53]. В дополнение к выделенным выше трём типам необходимо указать ещё один - диспластичный, характеризующийся деформациями телосложения (например, чрезмерный рост, хромота и др. - «неправильно сложённые»). При описании типов телосложения мы будем основываться на определениях, принятых в традиционной культуре («худой человек», «крепкий, здоровый», «толстый», «больной») [Устное сообщение А. И. Сязи, пос. Питляр, 2016].

1) худой человек»: стройный, гибкий (ващ, хант.; лув-нёвылътал хутсац, маис.), урум 'худой' (тощий), урумнув 'худощавый', маис.; 'хилый' (урэм, хант.; агмхарыц, манс.), тыя маха 'узкая спина', ныхымасьда цуда" 'слабые руки', тундр. нен.; дяпта, вайма 'худой' (тощий), лесн. нен.;

2) «крепкий человек»: здоровый, крепкий (мдтлг, каз. хант.), рослый, коренастый, «костистый» (фвэц - сомэц, приур. хант.), коренастый (таксэр, хант.; нёвлиц-тэпыц, манс.), «широкая спина» (лата"я маха, тундр. нен.), «прямая спина» (ненза маха, тундр. нен.), «мускулистые руки» (нелакта цуда", тундр. нен.), «сильные руки» (мэбета цуда", тундр. нен.), «поправиться», «похорошеть» (цамзам' мись, букв.: тело построить, тундр. нен.), «руки-ноги целые» (.щцкрэц-куншдц, цувэц-сомэц, хант.; вацныц-консыц, лувыц-салмыц, манс.);

3) «толстый человек»: «толстяк» (ву'пар1, каз. хант.), «полный мужчина» (кул ики, приур. хант.; осыц 'толстый', воиц 'жирный', манс.; цай"та 'толстый', 'жирный', лесн. нен.), «плотного телосложения» (цамзида пойда, тундр. нен.), «тучный» (кул, нёхэц-цантэц, хант.; нёвлиц-тэпыц, манс.);

4) «больной человек», т. е. с телесными аномалиями:

а) функций опорно-двигательной системы - мукар1 'горб' (каз. хант.), 'горбатый, сутулый' (мйкарэц, хант.; мокариц, манс.), нохнэ хотпа 'хромота' (манс.), мэтна 'хромой' (лесн. нен.), косолапость [сови лаглум, букв.: с кривой (косой) ногой], кривошеесть (сови пуцкуп, букв.: с косой головой, т. е. смещённая набок);

б) формы головы (царка цэва 'большая голова', нюдя цэва 'маленькая голова', тундр. нен.);

в) роста - «высокий» (карщ, каз. хант.; карыс, манс.; лы ямб, лэда ямб' - он высокий, букв.: кость его длинная, тундр. нен.; нумкат пецица 'высокий', букв.: достаёт до неба, лесн. нен.; пирь-ця/пщша, нен.), «долговязый» (сух суц,

хант.; сака карыс, манс.), «короткий» (ютек, нен.), «маленького роста» (вущца пацат, букв.: рост мизинца, каз. хант.; цэцкам, хант.; талква карссыт, манс.; цатумян «очень низкий», от цату 'сосновая шишка', лесн. нен.), «низкий» (пац пацат, букв.: ростом с большой палец, каз. хант.), «невысокий», «низкорослый» (лы ламдо, тундр. нен.);

г) роста и массы тела - «великан» (мецк хбрпп, хант.; мёцкв хурип карыс, манс.; шотпя 'великан', 'великий', лесн. нен.);

д) пропорций частей тела - «длинные руки» (ямб цуда", тундр. нен.) [9, 176, 197, 272, 280; 17, 56; 10: 47, 60, 65, 108, 117, 121; 18, 39, 44; 12: 78, 320, 345; 15, 9-10; 13, 50, 57, 103, 152, 161, 163, 209].

К определению «горбатый» следует дать некоторые пояснения. В приведённом примере под мансийским словом мокариц 'спина дугой' подразумевается сгорбленность спины от старости или сысэ мокыр-лам 'спина согнута' (в значении приобретённой сутулости), а собственно горбатость, как врождённый дефект, обозначается словом сыссуп (от сыс 'спина', суп 'половина'). Данный перечень можно дополнить определениями человека по приобретённым деффектам - «одноногий» (лагылпал), и «однорукий» (акв катуп), лишившиеся конечностей в результате ампутации [Устное сообщение Л. Н. Панчен-ко, Ханты-Мансийск, 2014].

По поверьям хантов, горбатость у ребёнка могла появиться вследствие нарушения беременной женщиной запрета перешагивать через топор [19, 87], хромота (вывих шейки бедра) могла преследовать детей, в семьях которых присутствуют сквернословие и злоба [Устное сообщение Т. Д. Слинкиной, Ханты-Мансийск, 2015]. Информант поясняет, что «каждая часть тела связана с определёнными нормами поведения. Если их нарушить, то у человека теряется защита от проникновения злых сил и он получает ущербность». Ненцы верили, что за нарушение установленных традицией норм, человека и животных наказывает уродством злой дух Нижнего ми-раМэдна 'Хромой' [20, 55].

Телесная инаковость рассматривалась и как следствие подмены лесными духами

менквами детей и взрослых, которые тем самым, стремились «улучшить» свою породу, «поменять генотип» (по Т. Д. Слинки-ной). Сюжет с подменой людей широко встречается в финно-угорской мифологии. Героиня финской сказки Йоманыы «Дочь Йомы» тайно подменяет своего уродца с собачьим телом и человеческой головой, рождённого от нечистой силы («Хозяина четырёх чёрных оленей») на младенца, рождённого ненкой. В коми-пермяцкой сказке о золотой женщине роженица отправляет мужа искать повитуху, «но повитуха оказалась Еги-бабой. Она подменяет рождённого младенца своим зверёнышем» [21, 147, 203]. Дети с телесными аномалиями считались подменышами.

Изменённое тело могло служить и признаком избранничества. Хромотой отличался дух ненецкого старика-ворожея Цанункуруци. Исследователи отмечают, что на Югане «все шаманы, о которых приходилось слышать, были хромыми» [22, 285]. Р. П. Митусова, присутствующая на камлании в период своей поездки к лесным ненцам бассейна р. Аган (1924-1925 гг.), отмечала хромоту шамана Паята [23, 11]. Селькупские шаманы на своих поясах носили изображения антропоморфных фигурок - уродцев-духов (безголовых, безногих, безруких, половинок людей, трёхногих), которые служили им помощниками при камлании, особенно в «поисках души больного» [24, 61].

Аномалии в строении человеческого тела, отражаясь на функциональности, нередко становились поводом для образования прозвищ: Ярлулековолкур - «кривоногий, т. е. неуклюжий, калека, ни на что не способный» [25, 285], Пайшатята (от нен. пай 'наискосок, бочком' - признак хромого человека, который ходит криво), Кэльчи (дразнилка хромого человека) [ПМА, пос. Варьё-ган, 2007]. При этом этические нормы запрещали высмеивать физические недостатки человека. «Тому, кто это делал, - отмечает М. А. Лапина, - говорили: «Унцен ювра тацца» 'Рот в сторону станет'» [26, 42].

Любое отклонение от нормы служило показателем нечеловеческой природы. Цельнокостные (монолитные) предки-богатыри, шаманы, имеющие «лишнюю

косточку», символизировали свою инако-вость именно аномалиями костного устройства. С другой стороны, признаком небытия (но с акцентом его ущербности) являлась неустойчивость, сверхподвижность скелета. Это всевозможные «вихляющие» и «шатающиеся» обитатели Нижнего мира. Есть на землях ненецкого рода Айваседа озеро с названием Лэпа котин-тотя-ай. Лэпа - имя собственное, а котин - означает, что этого человека нет в живых. Ю. К. Айваседа-Вэлла переводит название этого озера как «Шаткой походкой идущего покойничка озерище» [27, 8]. Болтающаяся походка получила название лэпанана, другое её определение - тюнацтана. Про шатающегося человека ненцы ещё скажут: «ходит как горностай» (тяпэнанэй). Определённый оттенок подобной походки содержится в таком определении как «идущая вразвалочку» (калвацана). Фразеологическая пара «руки-ноги» широко используется обскими уграми и в качестве заместителя понятия «весь человек». Человек «без рук, без ног» (или с их аномалиями) фактически превращается в мертвеца или существо (божество) иного мира.

Дефекты опорно-двигательной системы (одноногость, хромота, «половинчатость») традиционно являлись признаками духов и сверхъестественных существ, которые живут в ином пространстве-времени. Ненецкие духи Грозы в мифах, как правило, были одноглазыми, одноногими и однорукими. Дух Нижнего мира лесных ненцев Цомулик представлялся одноглазым и одноногим великаном [28, 34, 38, 49, 95]. Хантыйские лесные духи (миш) не были лишены указанных аномалий: у них была «одна нога -лосиная, другая - человечья» [29, 117]. В финской мифологии присутствует образ мифического народа маахисы («жители земли»), маанвэки («земной народ»), маа-налансы («подземные»). Они человекоподобны, но в отличие от людей у них одна ступня повернута назад [21, 147]. Живописную картину Нижнего мира записал Б. М. Житков у тундровых ненцев: «Смотрит Вылка на людей - у которых половина рук, ног половина, которые одноногие, которые только половина человека: одна рука, одна нога, одно плечо и один глаз <...>»

[30, 242]. В. Я. Петрухин приводит описа- ему мужу Увас ики 'Мужчина Севера' (он

ние, якобы записанное на Новой земле у же Хинь ики) и заповедует быть безногим в

ненцев-самоедов, в котором говорится о облике Щуки. В данной связи Т. А. Молда-

людях, которые пребывают в вечной люб- нова отмечает, что безногость может вы-

ви, ходят парами и не могут расстаться ни ступать в качестве перекодировки половой

на мгновение. «Привязанность эта имеет, принадлежности и усматривает в символе

впрочем, вполне анатомическое объясне- ног фаллическую семантику: «отрубание

ние: дело в том, что эти люди одноноги, и ног, превращение в щуку символически оз-

могут передвигаться, лишь держась друг за начает трансформацию мужского начала в

друга. Поодиночке они падают и умирают» женское» [32, 270].

[21, 140-146]. Вера в духов- Ещё одной аномалией, проявляемой в

«половинников» была присуща не только телесном облике менкв'ов, является их

самодийцам. В мифах нганасан одноногие, многоголовость и остроголовость (рис. 1,

однорукие и одноглазые духи могли помо- 2). Самыми страшными были семиголовые

гать людям и даже возвращать к жизни менквы [33, 144]. Такая телесная аномалия

умерших. Марийцы своих половинников, делала их «тупоголовыми», бездушными.

ходивших парами, описывали с песьими По этой причине в хантыйской сказке

носами. Но всё же в большинстве случаев «Мальчик, который вырос в люльке» слово

их описание вселяло страх. оух 'голова' по отношению к лесному духу

Интересны сюжеты о безногих персо- Сэвсам и его детям не употребляется, а за-

нажах обско-угорского фольклора. Ман- меняется на иносказательное «верхние час-

сийский Пдрхсуп в сказках появляется в Ти ваших шей» (Ма гщ-ца ти алтали

облике человекоподобного существа без каскасэм, ма корам уйнэ татылэн

ног (только туловище) [31, 94]. Казымская кэсилэвэл) [34, 72-73]. богиня в порыве гнева отрубает ноги сво-

Рис. 1. Менквы [35, 85]. Рис. 2. Салымский идол [36, 45].

Аномалии костной системы верхних конечностей являлись, как правило, характеристикой женских обитателей потустороннего мира. Одним из таких персонажей ненецко-хантыйского детского фольклора являлась Пацны (Порнэ, Парнэ), которая имеет по два или три пальца с острыми чёрными когтями (у детей Порнэ на каждой руке и ноге по шесть пальцев) [37, 277]. А. В. Головнёв охарактеризовал её как «Женщину-наоборот», на которую «надет причудливый костюм - с каждого тёмного мира по нитке: собачий зад и земляная 'дыра' (от Нга), обличье волка-росомахи-медведя (от Нгаятар-Сюдбя), русалка (от Ид Ерв), чудо-птица (от Минлея)» [38, 479].

В традиционном сознании кость как средоточие жизни выступала и исходной точкой её развития. Проблема сохранения костей в качестве залога продолжения рода во многом определила содержание погребальной обрядности западносибирских народов. По древним ненецким и хантыйским поверьям, без какой-либо части тела умершего не примут в Нижний мир. Туда нужно являться без всяких потерь, сохранив целым и неповреждённым человеческий облик (нану'та). Возможно, по этой причине хант Ф.В. Казамкин, когда отпилил себе ноги, спасаясь на стойбище от гангрены, сохранил их в лабазе и когда умирал, потребовал положить их с собой в гроб. А вот ненец-оленевод А. К. Йиуси, лишившись пальца руки, оставил его в больнице. Это послужило в дальнейшем причиной его горьких воспоминаний и сожалений о не сохранённой для загробной жизни частичке своего тела [ПМА, пос. Варьёган, 1997]. В этом проявляются представления о взаимосвязи между сохранностью костной целостности и верой в возможность реинкарнации.

Телесные аномалии роста и массы тела присущи карликам и великанам. Бог смерти и зла Ца мог превращаться то в карлика, то безголового чудовища с длинными когтями. Т. Лехтисало описывает несколько видов великанов. Одни из них «с лопатами на головах <...>, живут в подземных норах и едят олений мох, от чего их кал похож на олений. Они двигаются с невероятной скоростью, не уставая, и без труда

догоняют оленью упряжку» [28, 30-31]. Другие - волосатые, достигающие ростом до середины деревьев. Брови у них «свисали до щёк <...>, кожа сверху донизу покрыта чем-то вроде меха соболя. Ногти были, как клюв орла». Смоляной великан также человекоподобен, «но такой большой, что достигает до середины деревьев». Согласно сказаниям смоляной великан имеет железный блестящий подбородок. Другая разновидность великанов - лесные великаны без тени. У них «очень длинные шаги» [28, 31-32].

Таким образом, телесная инаковость и человек в целом, представляет собой сложное явление, затрагивающее все три стороны человеческого бытия, которые Марсель Мосс обозначил как биологическую, психологическую и социальную. Б. Гофман во вступительной статье к известному труду М. Мосса «Общества. Обмен. Личность» приводит следующее утверждение представителя французской социологической школы: «<...> Тройственное рассмотрение тела, духа и социальной среды должно идти рука об руку» [39, 17]. В нашей статье мы затронули в основном соотношение телесных аномалий и культурных аспектов, показав, что в качестве причин телесных недостатков обские угры и самодийцы выдвигают следующее: нарушение установленных традиционной культурой норм поведения, подмена детей лесными духами, проявление избранничества. К числу телесных признаков «инако-вости» относятся: наличие копыт животных, слепота, телесные недостатки костной системы (хромота, косолапость) и так далее. Новизна заявленной темы позволяет наметить перспективные темы для дальнейших изысканий. Так требует изучения вопрос усиления признаков инаковости по семантической оси «правый - левый», где «левизна» воспринималась знаком принадлежности к «нечистой силе», проблема индивидуально-личностного восприятия человеком аномалий своей телесности в контексте социо-культурного пространства, приемы преднамеренного нарушения анатомической целостности тела умершего человека до его погребения.

Литература

1. Тёрнер, Б. Современные направления развития теории тела: антропология и тело. Тайная история тела в социальной истории [Текст] / Б. Тёрнер // Тезис. - 1994. - Выпуск 6. - С. 137-167.

2. Мещеряков, А. Н. Стать японцем: топография тела и его приключения [Текст] /

A. Н. Мещеряков. - М. : Наталис, 2014. - 432 с.

3. Философский энциклопедический словарь [Текст]. - М. : Инфра-М, 1999. - 576 с.

4. Большой толковый словарь русского языка [Текст]. - СПб. : Норинт, 2000. - 1536 с.

5. Крейдлин, Г. Е. Тело в диалоге: семиотическая концептуализация тела (итоги проекта) [Электронный ресурс] / Г. Е. Крейдлин, С. И. Переверзева. - Режим доступа : http://www.gialog21.ru/gigests/dialog2010/materials/html/37.htm (дата обращения: 12.06.2016).

6. Философский энциклопедический словарь [Текст]. - М. : ИНФРА-М, 2002. - 576 с.

7. Ожегов, С. И. Словарь русского языка: Около 53 000 слов[Текст] / С. И. Ожегов. - 24-е изд. испр. - М. : ООО Оникс ; ООО Мир и Образование, 2007. - 1200 с.

8. Ушаков, Д. Н. Большой толковый словарь русского языка [Текст] / Д. Н. Ушаков // Современная редакция. - М. : ООО Дом славянской книги, 2009. - 960 с.

9. Бармич, М. Я. Словарь ненецко-русский и русско-ненецкий (лесной диалект) [Текст] / М. Я. Бармич, И. А. Вэлло. - СПб. : Просвещение, 2002. - 288 с.

10. Буркова, С. И. Диалектологический словарь ненецкого языка [Текст] / С. И. Буркова, Н. Б. Кошкарёва, Р. И. Лаптандер, Н. М. Янгасова. - Екатеринбург : Баско. 2010. - 32 с.

11. Песикова, А. С. Хантыйско-русский тематический словарь (сургутский диалект) : учеб. пособие для уч-ся 1-4 классов общеобразов. учрежд. [Текст] / А. С. Песикова - СПб. : Филиал изд-ва Просвещение, 2007. - 77 с.

12. Ромбандеева, Е. И. Русско-мансийский словарь : учеб. пособие для уч-ся 5-9 кл. общеобраз. учрежд. [Текст] / Е. И. Ромбандеева - СПб.: Миралл, 2005. - 360 с.

13. Соловар, В. Н. Хантыйско-русский словарь [Текст] / В. Н. Соловар. - СПб. : Миралл, 2006. - 336 с.

14. Терёшкин, Н. И. Словарь хантыйско-русский и русско-хантыйский [Текст] / Н. И. Терёшкин,

B. И. Сподина // Ваховский диалект. - Нижневартовск : Изд-во Уральской лесотехнической академии, 1997. - 336 с.

15. Афанасьева, К. В. Русско-хантыйско-мансийско-венгерский тематический словарь [Текст] / К. В. Афанасьева, Е. А. Игушев, З. С. Рябчикова. - Ханты-Мансийск : Печатный Мир, 2012. - 116 с.

16. Крылова, Е. В. Возрастная морфология : учеб.-методич. пособие [Текст] / Е. В. Крылова, М. Н. Таламанова. - Нижний Новгород : Нижегородский ун-т, 2012. - 98 с.

17. Гизатуллина, Ф. А. Рукоп. дипл. раб. «Национально-культурная специфика образа человека» (на материале ненецкого языка) [Текст] / Ф. А. Гизатуллина. - Ханты-Мансийск, 2013. - 87 с.

18. Рандымова, З. И. Хантыйско-русский словарь (приуральский диалект) [Текст] / З. И. Рандымова. - Салехард : Красный Север, 2011. - 96 с.

19. Слепенкова, Р. К. Традиционные обычаи, связанные с рождением ребёнка, у усть-казымских ханты [Текст] / Р. К. Слепенкова // Сохранение народных традиций. - Ханты-Мансийск : ИИЦ, 2008. - С. 85-89.

20. Харючи, Г. П. Природа в традиционном мировоззрении ненцев [Текст] / Отв. ред. Н. В. Лукина. - СПб. : Историческая иллюстрация, 2012. - 160 с.

21. Петрухин, В. Я. Мифы финно-угров [Текст] / В. Я. Петрухин. - М. : Артель АСТ Транзиткни-га, 2005. - 463 с.

22. Салымский край. Научно-художественное издание [Текст]. - Екатеринбург : Тезис, 2004. - 344 с.

23. Митусова, Р. П. Год среди лесного народа [Текст] / Р. П. Митусова // Вокруг света. - 1929. -№ 11. - С. 10-13.

24. Прокофьева, Е. Д. Материалы по шаманству селькупов [Текст] / Е. Д. Прокофьева // Проблемы истории общественного сознания аборигенов Сибири. - Л. : Наука, 1981. - С. 42-68.

25. Сирелиус, У. Т. Путешествие к хантам [Текст] / У. Т. Сирелиус. - Томск : Изд-во Том. ун-та, 2001. - 344 с.

26. Лапина, М. А. Этика и этикет хантов [Текст] / М. А. Лапина. - Изд. 2-е. - Томск ; Екатеринбург : Баско, 2008. - 120 с.

27. Сподина, В. И. О чём твоя песня, Аули? [Текст] / В. И. Сподина. - М. : Интербук, 1995. - 32 с.

28. Лехтисало, Т. Мифология юрако-самоедов (ненцев) [Текст] / Т. Лехтисало. - Томск : Изд-во Томского университета, 1998. - 135 с.

29. Старцев, Г. Остяки. Социально-этнографический очерк [Текст] / Г. Старцев. - Л. : Прибой, 1928.- 152 с.

30. Житков, Б. М. Полуостров Ямал [Текст] / Б. М. Житков // Зап. ИРГО по общ. географии. -Т. 49. - М. : Типография М. М. Стасюлевича, 1913. - 249 с.

31. Тагт ос Сакв махум потраныл-мбйтаныл. Рассказы-сказки народа Сосьвы-Сыгвы. Вбраян махум мдйтыт. Сказки охотников [Текст] / Сост. С. А. Попова, С. М. Романдеева. - Вып. 2. - Ханты-Мансийск : Печатное дело, 2010. - 96 с.

32. Молданова, Т. А. Архетипы в мире сновидений хантов [Текст] / Т. А. Молданова. - Томск : Изд-во Том. ун-та, 2001. - 354 с.

Источник