Пантеон божеств в хакасском шаманизме

Среди различных жанров хакасского фольклора особое место занимает героический эпос — "алыптыг нымах". Они отличались своей поэтической речью и исполнялись под звуки музыкальных инструментов. В центре героических сказаний находятся образы богатырей-алыпов. Смысл их жизни заключается в защите свободы своей отчизны от посягательств чужих ханов и подземных чудовищ. В героическом эпосе представлены мифологические понятия хакасов о делении вселенной на три мира. Верхний — "чаян чир" находился на небесах и был обителью девяти творцов, главой которых являлся Чалбырос-Чаян. Среди сонма верховных божеств фольклор называет: Кугур-чаясы-громовержец, поражающий своими стрелами нечистую силу; Чалтырах-Чаячы — создатель света, озаряющего землю; Чарлых-Чаян — вершитель личной судьбы людей и т.д. В нижнем мире — "айна чир" правят семь подземных божеств — эрликов, главой которых выступает Эрлик-хан или Чинес-хан. К группе нижних божеств относятся дети самого Эрлик-хана (сын Иткер-Молат и дочь Учам-Толай), а также Узур-хан — глава царства умерших человеческих душ, Тамы-хан — царь последнего слоя подземного мира, где людей отправляют на адские муки и др. В алыптын нымахах встречаются названия семи кизеров — богатырей нижней страны. Подобные персонажи имеются и в алтайском эпосе. Они несомненно восходят к семени главного героя монгольского эпоса "Гэсэер". В среднем мире — "кунн г чир" обитают люди. Их окружают различные духи — хозяева местностей и природных явлений — "ээзи". Глава всех горных хозяев называется "Хубай-хан", глава речных духов — "Сугдай-хан", хозяин ветра — "Чилдей-хан" и т.д. Герои — алыпы в своих приключениях попадают и в подземный мир, и на небеса к творцам.


Имена альтов резко отличаются от героев сказочной прозы. Богатыри имеют титулы: "хан"— царь, "тайчы" — царевич, "моке" — милач, "мирген" — меткий стрелок, "тон с" — богач, "молат" — булат, а женские персонажи величаются: "арыг" -чистота, святость, "хоо" — красавица. К титулам добавляют определения: "ах" — белый, "ай" — лунный, "алтын" — золотой, "хартыга" — ястреб, "ч бек" — шелковый и т.д. Большая часть собственных имен алыпов представляют следующие сочетания: Ах хан — Белый царь, Алтын хан — золотой царь; Сарыг тайчы — желтый царевич, Харон тайчы — жадный царевич; Ай моке — Луноликий силач, Чалаты моке — Стальной силач; Кун мирген — Солнечный стрелок, Хартыга мирген — Ястребиный стрелок; Хан тон с — царский богач, кун тон с — солнечный богач; хатыг молат — твердый булат, таптаан молат — кованый булат; Алтын Арыг — Чистое золото, Хубазын Арыг — Чистый янтарь; Алан Хоо — Невинная красавица, Хубай Хоо — Русая красавица и т.д. Некоторая часть имен не переводима с современного хакасского языка. Например, Ханар хан, Саадай миргея, Чылбазын моке, Халанар тайчи и т.д. В сказаниях обязательно к имени алыпа добавляется кличка богатырского коня, на котором он ездит. Всего в памятниках героического эпоса нами насчитано не более сотни собственных имен богатырей. В отличие от киргизского эпоса Манас или калмыцкого Джан-гар, хакасские героические сказания представляют бесконечное разнообразие эпических образцов, не связанных между собой в единые циклы.

В связи с тем, что в героическом эпосе тюрко-монгольских народов отсутствуют названия конкретных стран и государств (за исключением некоторых имен богатырей — Тазы моке — Таджикский силач, Тибет хан — Тибетский царь, Хыдат хан — Китайский царь), фольклористы склонны отнести их создание к периоду государственных образований. При внимательном анализе хакасских текстов, нам удалось проследить, что действия некоторых сказаний разворачиваются в Хоорайской стране (Толы Хоорай) среди хоорайчан. Чувство любви к Родине "Тоола Хоорай" пропагандируют и героические сказания шорцев, которые исторически связаны с хакасами. Учитывая данный этнополитический термин (в эпосе нет имени кыргызов, ни, тем более, имени тадар), а также титулы богатырей-алыпов (хан, тайчы, чайзан) можно предположить, что завершение формирования алыптыг нымахов произошло в период Хоорайского государства, т.е. в позднем средневековье.

Согласно хакасским традициям алыптыг нымахи всегда исполняются ночью, с вечера до утра. Днем сказитель может сбиться и заблудиться в своем пути. Если его захватил рассвет, то закрывали дымовое отверстие юрты или окна дома. Некоторые сказания были настолько велики, что затягивались на несколько ночей. Однако алыптыг нымах не должен превышать жизни трех поколений алыпа, иначе исполнитель подвергает опасности свою судьбу. Любую сказку, а тем более героическое произведение, нельзя прервать на пол пути и нужно довести до конца. В противном случае у сказителя век станет коротким. К исполнению алыптыг нымаха относились серьезно и здесь шутки были неуместны. Однажды Боргоянов Тораат до утра исполнял сказание. Когда взошло солнце и люди разошлись на работу, Тораат вынужден был закончить его в одиночестве. Если хайджи постоянно прерывает алыптыг нымахи и не доводит их до конца, то "духи хозяева" эпических произведений рассердятся и лишат жизни нерадивого сказителя или не отпустят душу умершего до тех пор, пока тот не закончит все начатые произведения. Надо обязательно вернуть алыпов в родные кочевья (чурт), иначе они будут бродить по свету неприкаянными. Они будут приходить сказителю во сне и укорять его — "как смел ты нас отпустить и не вернуть домой?". Рапсоды также могут погибнуть, если спутают слова сказаний, особенно отличающиеся своим драматизмом (нымах пазы). Подобное представление существовало у ойратских исполнителей, которые были уверены, что "искажать эпопею — большой грех, за который можно понести кару от гениев-хранителей и от самих богатырей, которых воспевают в той или другой эпопее". Эпические произведения, согласно народным поверьям, имели своих "духов-хозяев — "нымах ээзи". Когда приходит "нымах ээзи", то легко льется речь сказителя и громко звучит музыкальный инструмент. Рождение новых героических сказаний связано с великими хайджи, которые видят их во сне.

Сказители пользовались большим уважением и часто приглашались в гости в разные концы Хакасии. В некоторых родах они не платили податей. Иногда провинившихся хайджи выпускали даже из тюрем, дабы послушать их на общественных праздниках, на съездах чайзанов и т.д. Крупные баи, как, например Картин Апун, держали у себя в имении сказителей и певцов. Однако сами хайджи, посвятившие себя эпической поэзии, считались людьми с несчастной долей. Они зачастую оставались без семьи, без имения и без богатства.

Перед началом сказания рапсода усаживали на почетной стороне юрты на белой кошме. Собравшиеся высказывали свое напутствие: "Пусть будет сказание наполнено различными битвами! Пусть будет содержание наполнено различными волшебными преградами (поолта)!" Хайджи сначала окроплял вином свой музыкальный инструмент, ибо последний считался важнее сказителя. Затем он обносил чашу 3 раза вокруг изголовья чатхана и только затем пригублял напиток. Окропленное вино достигает духов-хранителей музыкальных инструментов и эпических богатырей, которые пьянеют вместе с хайджи. Благожелательность их отражается на звонком звучании струн и крепнущем голосе.

Алыптынг нымахи исполнялись низким горловым пением — "хай" под аккомпанемент музыкальных инструментов. Горловое пение чередуется с речитативным сказом пропетых частей произведения. Полностью выдержанное в традиционном стиле исполнение называется "аттыг нымах" — букв. конное сказание. Когда же передается содержание алыптыг нымаха без горлового пения и без сопровождения музыкальных инструментов, то тогда подобная эпопея называется "чазаг нымах", т.е. пешее сказание. При повествовании "по-пешему" богатырей на лошадей не садили. Идентичная манера исполнения бытовала среди монгольских сказителей, которые никогда не рассказывали богатырские эпопеи, а всегда пели под аккомпонемент музыкальных инструментов.

Во время исполнения алыптыг намахов сказители должны чувствовать поддержку слушателей, которые выражают свой восторг возгласами "оок" (на юге Хакасии) или "месле" (на севере Хакасии). Когда слушатели пассивны, то хайджи выражает недовольство: "человек не воскликнувший "мееле" пусть имеет плешивых детей!

После завершения сказания устраивали небольшое торжество — "нымах тойы". Хозяева угощали сказителя сырцами с маслом, талканом с черемухой, варили блюдо "ысты". Зажиточные люди дарили хайджи за прекрасное мастерство хакасскую рубаху, а крупные баи коня.

По народным традициям, сказителей специально брали в тайгу для удачной охоты. Горные духи "таг ээзй" любят слушать сказки и музыку. За полученное удовольствие они отдавали охотникам свой "скот", т.е. зверей. Обязательно, в первую очередь промысла в тайге, под звуки хомыса, исполнялся алыптыг нымах. Вечером готовили вкусную пищу и горячим паром "оор-пус" угощали горных духов. Сказание исполняли в течение первых трех ночей. Если на третий день горловое пение "хай" окрепнет и будет отдаваться эхом, то значит подпевают горные духи, ублаженные музыкой. Значит будет удача! В тайге сказитель мог не охотиться. Он готовил пищу и убирал охотничий балаган.

Перед возвращением из тайги опять в течении трех ночей сказитель исполнял алыптыг нымах. Заканчивая его хайджи произносил: "Пусть еще больше растет скот горных духов! Мы, забрав меха дорогих зверей, оставили мясо добычи в тайге. Возьмите обратно их души! О нас не думайте и не преследуйте больше!"

После охоты происходил равный раздел добычи между всеми членами артели. Сказитель получал одинаковый пай.

По народным представлениям гортанное пенис и волшебные звуки музыкальных инструментов притягивают к себе и горных духов, и шаманских тесей, и души умерших людей. В связи с этим существовал обычай приглашать на поминки сказителей, которые в течение поминальной ночи исполняли богатырские поэмы. Душа умершего человека садилась на музыкальный инструмент и, словно при жизни, слушала сказание. Иногда они проказничали и "притягивали" к себе голос хайджи. Поэтому, чтобы не потерять голос рапсод у себя под подбородком угольком рисовал крестик.

Известный тюрколог В.В.Радлов обратил внимание на важное место героического эпоса в духовной жизни хакасов. Подобное положение он встретил еще только у одного тюркского народа — у киргизов. Отсюда он считал, что склонность к эпической поэзии была свойственна енисейским кыргызам и сохранилась в одинаковой силе у их потомков — киргизов и хакасов, хотя эти два народа уже около 10 веков живут отдельно друг от друга. Несмотря на продолжающуюся дискуссию по проблемам этногенеза киргизов и хакасов, данные фольклора позволяют нам разделить мнение В.В.Радлова.

В настоящее время уходят последние знатоки эпоса. Среди молодых людей нет сказителей и не наблюдается желание обучаться этому мастерству. Вероятно, пройдет немного времени и алыптыг нымах останется только на страницах книг.


Автор: Бутанаев В. Я. (Абакан)

Источник