ОСОБЕННОСТИ УЗБЕКСКИХ БУБНОВ (По В. Басилову)

В Самаркандской и Джизакской областях Узбекистана удалось выявить некоторые особенности шаманских бубнов, связанные с их ритуальной ролью.

Прежде всего, узбекский шаманский бубен имеет рисунок на внутренней стороне, которую называют «передней» (олдин), ибо ею бубен обращен к шаману (да и к любому музыканту) во время игры. Узор нанесен кровью жертвенного животного во время обряда шаманского посвящения. В Галля-Аральском районе Джизакской области обряд посвящения принято повторять ежегодно, и узор, следовательно, обновлялся каждый год. Кровавый рисунок на бубне шаманки, устроившей обряд посвящения, делает другая, более опытная и «сильная» шаманка, которая приглашена провести обряд и дать благословение. Перед окончанием ритуала она опускает палец в пиалу, где на донышке налита кровь зарезанного для обряда животного, и затем наносит пальцем полагающийся узор; некоторые шаманки рисуют узор монеткой, лежащей в пиале с кровью. Цель нанесения рисунка кровью осознается отчетливо: бубен мажут кровью для духов-помощников шаманки, доставшихся ей от предков. О том, ради какой категории духов сделан узор кровью, единого мнения нет. Кровь привлекает духов к бубну, они лижут эту кровь. Видимо, обычай рисовать кровью узор на шаманском бубне был известен в недавнем прошлом не всем группам узбеков. Так, узбекские шаманы северной части Хорезма употребляли бубны без рисунков.- Тем не менее традиция украшать бубен кровавым декором выявляется в пределах значительной части Узбекистана. Этот обычай известен также в Шахрисябском районе Кашкадарьинской области, Денауском и Байсунском районах Сурхандарьинской области. Очевидно, некогда он был распространен шире. У узбеков группы тюрк (окрестности Ура-Тюбе) «бахши, зарезав животное, смазывает кровью жертвы свой бубен (dajre) с внутренней стороны его и тотчас же приступает к сеансу» [Гаврилов, 1929. С. 19]. По сообщению О. А. Сухаревой, таджикские шаманки в Ура-Тюбе также мазали кровью бубен во время шаманских обрядов. По материалам О. Муродова, кровь наносят рукой из пиалы на бубен и шаманки-таджички, живущие в окрестностях Душанбе и Самарканда. Неясно пока, изображается ли при этом какой-либо узор. Основу разных вариантов узора составляет круг. Что означает та или иная форма рисунка, уже никто не знает, и узор на бубне независимо от его формы у узбеков называется одинаково — кирмизи кон ('красная кровь'). Можно, однако, с уверенностью предполагать, что в основе узора лежит со­лярный символ. Особенно ясен он в рисунке на внешней стороне бубна уйгурского шамана.

Похожие рисунки, обозначающие солнце, можно отыскать на шаманских бубнах сибирских, в частности тюркоязычных, народов — например у алтайцев [см.: Дыренкова, 1949. С. 109—110], причем отдельные бубны были украшены почти исключительно солярными символами Но обычно у алтайцев солярные символы были лишь одним из элементов сложной композиции, в то время как узбекским бубнам свойствен только один знак, поэтому сходство может оказаться случайным. Солярный узор был известен в Средней Азии уже в орнаменте ранних кочевников; в средние века нередко его изображали на донышке керамических блюд. В конце XIX — середине XX в. ему приписывали силу оберега. Солярный символ («розетка» разных видов) украшал глинобитные стены усадеб хорезмских узбеков [Снесарев, 1969. С. 228—229]. Он вышивался на одежде узбекских детей с целью предотвратить сглаз. Такой знак, в частности, хорошо различим на фотографии, сделанной в 1954 г. во время работы Б. X. Кармышевой в селении узбеков-локайцев
Куса-Сарыёз (Кзыл-Мазарский район Кулябской области Таджикистана). Ясная функция знака позволяет думать, что и на бубнах он изображался как священный символ.

Привычка украшать бубен узорами была распространена достаточно широко еще в начале XX в., причем разрисовывались и обычные, не только шаманские бубны. Солярный символ виден на внешней стороне бубна, который держит бача [Туркестанский альбом, 1872]. Узорами, среди которых преобладают солярные символы, украшены с внешней стороны и некоторые таджикские бубны из коллекций МАЭ (№ 3424-88) и Музея этнографии Института истории АН Таджикистана (№ 411-25; 411-26; 156-189). И в наши дни на базарах Самарканда, Ферганы, Душанбе и Ленинабада продаются бубны, на которых нарисован обычно с внешней стороны красной краской знак, в ряде случаев напоминающий солярный символ. Очевидно, в шаманском культе сохранилась традиция, некогда распространявшаяся на все бубны. (При этом, надо думать, бубны, не имевшие ритуального назначения, разрисовывались краской, а не кровью.)

Другим отличительным признаком узбекского шаманского бубна служат дырочки, сделанные иглой в коже бубна, посередине, обычно внутри круга, составляющего главный элемент рисунка кровью. Шаманка Нобат (1909 г. р., Галл я-Аральский район Джизакской области Узбекистана) утверждала, что иглой делаются большей частью углубления, но надо проколоть и несколько отверстий, иначе у бубна «не будет голоса». Одна дырочка должна быть строго посредине, остальные отверстия или углубления — вокруг нее. Эти дырочки хорошо видны по бугоркам на внешней (сирт, орка) стороне бубна. Их может сделать и мастер, изготовивший или починивший бубен, и сама шаманка, для которой натянуть на обод новую кожу не составляет труда.

Новая кожа обычно натягивается на бубен в случае, если старая порвалась. Шаманка Айдай (1908 г.р., Галля-Аральский район) рассказывала об одном таком случае из собственной практики. Если шаманка почему-либо не хочет лечить больного, но все-таки соглашается помочь ему, духи могут ее «тронуть» (принести какой-либо вред). В 1973 г. Айдай в один из дней провела над двумя мальчиками обряды, чтобы излечить от недомогания, будто бы вызванного действием сглаза (сукдан кокди). Затем, в тот же день она совершила для другой женщины обряд шаманского посвящения, и тут к ней явилась новая гостья, приглашая дать благословение еще в одном месте. Уставшая Айдай отказалась, но ее упросили, она уступила, а утром следующего дня проснулась совершенно больная, даже не смогла встать. Ее родственница немедленно отправилась к более «сильной» шаманке — односельчанке Нобат. Та сказала: «Разве Айдай не хочет жить? Пусть не ходит к кому угодно, пусть не шаманит, если душа не лежит». Нобат предписала Айдай устроить жертвоприношение духам (т. е. сделать то, что обычно совершается при обряде повторного посвящения, но не приглашая другую шаманку). Айдай поручила мужчинам из своей семьи зарезать козла (женщинам эту операцию шариат запрещает), приготовила принятые для ритуала угощения. На бубне она не играла — Нобат не велела (очевидно, в связи с тем, чтобы не будоражить уставших духов). Но когда она в присутствии собравшихся женщин хотела было помазать бубен кровью, обнаружилось, что кожа порвана. Айдай сняла ее, очистила шкуру зарезанного козла, высушила, натянула на бубен, нарисовала кровью узор на коже, тут же проколола несколько дырочек иглой и попробовала, как звучит бубен. Все это заняло около часа, в течение которого участницы обряда не расходились.

Для шаманки Марзии (1913 г. р., Галля-Аральский район) смена кожи бубна составляет особый ритуал. По ее словам, она меняет кожу почти ежегодно, обычно через некоторое время после повторного обряда посвящения. Она покупает одну-две курицы, готовит угощение, на которое созывает детей, а сама зажигает семь пар светильников для духов (для «семи чильтанов»), рисует кровью на бубне узор и протыкает иголкой сорок дырочек.

Количество отверстий в коже бубнов, неодинаковое: около десяти, свыше пятидесяти, около тридцати и т. п. По словам некоторых шаманок, они не знают, сколько должно быть дырочек. Однако нет сомнения в том, что еще недавно была жива традиция делать 40 или 41 углубление. Эту цифру с уверенностью называли несколько шаманок, в частности очень хорошо осведомленная в деталях шаманской обрядности Нобат.

Традиционность этой цифры подтвержается связью обычая с духами чильтанами («сорок человек»). Именно чильтанов чаще всего называли шаманки, когда отвечали на вопрос, ради каких духов сделаны отверстия. Однако традиционные верования в наши дни быстро исчезают из жизни. В большинстве случаев шаманки объясняют необходимость отверстий так же, как Айдай: «Без дырочек бубен хорошо звучать не будет».

Обычай делать иглой отверстия в коже связан именно с шаманскими бубнами и имеет и поныне ритуальный оттенок. Об этом свидетельствуют, в частности, и слова шаманки Мискал (1907 г.р., Галля-Аральский район). Она была склонна внушить мне, что не занимается шаманской деятельностью, а на вопрос, есть ли в ее бубне отверстия в коже, отвечала: «Нет». В качестве аргумента она добавила: «Я не хожу в другие дома, чтобы шаманить» (на самом деле и ее бубен имел дырочки посредине). Шаманские бубны с дырочками в коже характерны для Галл я-Аральского района Джизакской области, Ульяновского и Шахрисябзского районов Кашкадарьинской области, для Байсунского, Денауского и Шерабадского районов Сурхандарьинской области Узбекистана. По сообщению О. Муродова, известные ему шаманки, живущие в окрестностях г. Душанбе, кожу бубна не протыкают.

На бубнах шаманок Айдай и Мискал вместе с колечками близко друг к другу подвязаны две продолговатые (по-видимому, из сердолика) бусины. По словам Айдай, бусины подвешены только как украшения. Однако надо думать, что истинное назначение этих бус — предохранять шаманку от сглаза. Нобат, например, рассказывала, что и у нее были на бубне бусы от сглаза и оговора, которые предписала ей прицепить шаманка, давшая ей благословение (впрочем, духам Нобат бусы не понравились, и они «сорвали» их во время обряда посвящения, когда Нобат вошла в экстаз). Наверное, и бусы на бубне Айдай служили оберегом. Айдай признавалась, что очень опасается сглаза; на руке у нее был ограждающий от дурного взора браслет из особого рода бус, даже на стиральную машину она подвесила амулет. По рассказам жителей узбекского кишлака Карамурт (Сайрамский район Чимкентской области Казахстана), популярная в 1930—1940-х годах местная шаманка подвесила к своему бубну с внутренней стороны амулет (бумажка с молитвой, помещенная в треугольный матерчатый футляр) вместе с перьями совы. Внутри бубна шаманки Хаджарбуви (Избасканский район Андижанской области Узбекистана) также был подвешен амулет (тумар) — листок бумаги с молитвой в специальном футляре.

Обычно бубен передавался по наследству (так, Марзия представляет собой четвертое поколение в ряду владельцев бубна); вполне допустимо приобрести его и на базаре (например, Мискал свой бубен купила). Однако население до сих пор еще помнит легендарные предания об отдельных шаманах, которые якобы получили бубен сверхъестественным путем. Шаманка Ульпан (1906 г. р., Галл я-Аральский район) рассказывала, что ее отца девятилетним мальчиком унес смерч в какую-то пещеру. Там он находился девять дней и ночей, наблюдая игру духов. Он не ел и не пил и, наверное, умер бы, но явился какой-то человек и дал ему бубен, алмаз и плеть. С тех пор отец стал известным шаманом. После смерти отца бубен куда-то пропал. Когда пришло время для Ульпан стать шаманкой, ее дядя будто бы сходил в ту самую пещеру, где когда-то сидел ее отец, и нашел там рассохщуюся, распавшуюся на две половины обечйаку. Кожу Ульпан натянула сама.

Ритуальное значение шаманского бубна у узбеков и таджиков, несомненно, связано с тем, что он считается предметом, на который садятся духи. Так, Нобат, окончив гаданье, обыкновенно стряхивала бубен, чтобы ей стало легче, ибо духи «давят» ее (одамларим келиб босади). Айдай, с которой мы обсуждали совершенный сю ритуал повторного посвящения, напомнила, что одной из участниц стало плохо, а другая потеряла контроль над собой. Оказывается, они позволили себе смеяться во время обряда, и за это их «давили» их собственные духи-помощники (жин босади). «И я несколько раз ударила их бубном. Видел? И им легче стало». По ее рассказу, во время обряда духи садятся на плечи, на голову, маячат перед ней, некоторые крутятся внутри бубна, смеются, веселят ее и «слова на язык вызывают». «Бубен не мой,— говорила Айдай,— а их [духов-помощников. — В. Б. ]. Если на нем не играть, они не придут». В узбекской среде применение шаманского бубна в обряде понималось так: фолбин «трясет бубном над голо­
вой больного, как бы ссыпая что-то. Это она ссыпает [из бубна] войско пери (лашкар-и пари) на борьбу с... злым духом», причинившим болезнь пациенту. Если во время обряда бубен мажут кровью жертвенного животного, это делается для духов: духи слизывают кровь, насыщаясь.

(По В. Басилову)