САКРАЛЬНЫЙ ЛАНДШАФТ СЕВЕРНЫХ СЕЛЬКУПОВ: КЛАДБИЩА, МЕСТА ПАМЯТНЫХ ИСТОРИЧЕСКИХ СОБЫТИЙ И НЕОСАКРАЛЬНЫЕ ОБЪЕКТЫ

САКРАЛЬНЫЙ ЛАНДШАФТ СЕВЕРНЫХ СЕЛЬКУПОВ: КЛАДБИЩА, МЕСТА ПАМЯТНЫХ ИСТОРИЧЕСКИХ СОБЫТИЙ И НЕОСАКРАЛЬНЫЕ ОБЪЕКТЫ

автор научной работы — Степанова О. Б.

Статья представляет собой часть исследования сакрального ландшафта северных селькупов. В ней изучаются кладбища, места памятных исторических событий и неосакральные места - расположенные в ландшафте района объекты, чья принадлежность к категории священных определяется не с первого взгляда, а требует, пусть и не сложных, но доказательств. Прежде всего, к сакральному ландшафту все эти объекты относятся, так как, по представлениям селькупов, населены духами. Исследование также фокусируется на состоянии современной этничности северных селькупов, которая определяется отношением селькупов к объектам своего сакрального ландшафта. Заявленная тема до сих пор никем не рассматривалась подробно, поэтому в работе автор опиралась главным образом на собственные полевые материалы, собранные в ходе нескольких экспедиций к северным селькупам, в том числе вошедшие в ряд ее публикаций. В качестве дополнительных материалов привлекались данные из работ этнографов-селькуповедов Е.Д. Прокофьевой [4] и Г.И. Пелих [5]. Основными методами исследования были метод полевой работы, описание и анализ. Изложение результатов исследования строится таким образом, что выдвигаемые положения подтверждаются цитатами из бесед с информантами.

Кладбищ в районе проживания северных селькупов имеется очень много, они находятся повсюду. Там, где есть или когда-то было жилье, есть и большие поселковые кладбища, маленькие родовые - на стойбищах, одинокие могилы - в лесу или на берегах рек и еще больше могильников. Учет и картографирование селькупских кладбищ и могильников пока никем не проводились.

Нынешние селькупы относятся к кладбищам по-современному обыденно, как бы соглашаясь с тем, что главное их значение - утилитарное. Но, вместе с тем, в отношении к кладбищам у них обнаруживается сильная традиционная составляющая. Кладбища до сих пор воспринимаются селькупами как селения покойников, где домами покойникам служат гробы. В селькупских мифологических представлениях покойники - это духи (и все духи - покойники). По ночам покойники, якобы, выходят из-под земли, и некоторые из них идут повидаться с живыми, тем самым создавая для них опасность. Поэтому покойников боятся даже на расстоянии от кладбища - в самих поселках. Покойники могут увести душу живого человека с собой в загробный мир. Нередко они делают это не со зла, а из тоски по оставшимся «на земле» живым родственникам. Но чаще эти духи все-таки злокозненные. Чтобы оградить себя от нежелательных контактов с покойниками, селькупы выработали ряд запретов и правил, соблюдаемых во время похорон, при посещении кладбища, а также в случае, когда духи «приходят» в поселок. Селькупы до сих пор верят, что нарушителей этих правил обязательно постигнет кара духов. От заброшенного древнего кладбища, могильника, по представлениям селькупов, исходит та же опасность, что от действующего.

Нижеприведенные цитаты из полевых интервью относятся к теме отношений селькупов с кладбищенскими духами. Это далеко не все имеющиеся в материалах автора высказывания подобного рода, а только самые типичные и характерные.

• По какой дорожке на кладбище идешь, по той же и уходят. Модья - домик на могиле, ящик (Информант Г.С.Н, с.Толька, запись 2008 г.).

• Порый по - верхний столб, дерево, чтобы, когда покойник вставал, в ноги ставят, чтобы упирался (Информант Л.И.К., с. Ратта, запись 2005 г.).

• Сюда поселился, когда - до того ко мне лезли покойники. Они хватаются за посох, чтобы подняться и ходить (Информант И.Ю.И., с. Ратта, запись 2008 г.).

• Одеяло накрыл. Слышу - кто-то зашел тихо. На кухне кто-то ложками стучал. Страшно стало, не встал посмотреть. Наверное, дед мой. Я спрятался, притворился, что сплю. Рассвело, проснулся, ушел (Информант И.Ю.И., с. Ратта, запись 2008 г.).

• Муж уехал, лежу на диване. Кто-то средь бела дня зашел тихо - два человека - с кухни в комнату. Я спиной лежу, притворилась. И тихо вошли. После этого еенный брат умер. Это не к хорошему. Это кто-то из предков, прапрадедов были. Покойники. Потом муж домой пришел. Я их не видела, но слышала. Не можешь спать - под матрас или вниз положи нож или топор. К покойникам нельзя ходить, а то они тоже навещать часто будут (Информант А.К., с. Ратта, запись 2008 г.).

• Когда-то мы одного человека хоронили, выкопали там, где раньше уже был кто-то похоронен. Там доски крашеные. Я сразу вскочил. Гришка выскочил оттуда. А Толя начал палкой ковырять, мол, там может золото лежит. Взяли, по рублю кинули. А он не кинул. В другом месте потом копали. Эту весну он прожил и, сидя, помер (Информант И.Ю.И., с. Ратта, запись 2008 г.).

• Парталь жил на Кэи Мач, по-селькупски Хэи Мач, где Алик теперь живет. Там ветер и вода большой бор снесли. Там одно кладбище было, его тоже снесло. Только тальники маленькие там после выросли, кустарники такие, там моха нет, земли нет, песок один. Весной бор весь снесло. Там и в бору есть кладбище, но оно уже давно-давно. Я чайник старинной марки, не царский, советский, а вот такой нос у него загнут, чай наливают, чайник вот так мохом зарос. Я отцу говорю, я чайник нашел, сейчас чайник принесу. А он говорит, тебя покойники поймают, вот тебе чайник будет, я потом выбросил. Раньше чайник ставили и, например, чугунную посуду, на дно на низ ставили. На Ратте-речке я тоже котел видел, о, какой хороший котел. Там одна бабушка, 80 лет, говорит, сынок, тут не ходи, тут народу много лежит, не видно. А я с котла мох снял, в серединке, а по бокам... А ты, наверное, по ним ходил, а я не знаю, бабушка потом сказала, не ходи, сынок, болеть будешь. У нее, наверное, тоже дух есть. Она по-селькупски - у-у-у, ихний дух убирай. Костер зажгла маленький. Я тогда пацаном был. Вот так она сделала, вот, больше не ходи, но разве дети слушаются (Информант П.П.И., с. Ратта, запись 2019 г.).

• В прошлом году с другом Павликом шли из Тольки, и у нас кончилось топливо, недалеко уже от Кикки-Акк. Сошли на берег и пошли пешком. Был вечер, серая погода. Шли, шли, забазарились и не сразу заметили, что мимо кладбища идем. «Как это, помянуть надо же. Давай присядем». Была банка вместо стакана, пачка сигарет. Налил, плеснул через плечо, как положено. Сигареты заломал, бросил (не прикуривая - сухой мох вокруг). Налил первому Павлику, потом себе, выпили, сидим, курим. Говорю: «Пойдем». Встали, бычки потоптали. Тут я не понял, - один человек у нас через дорогу прыг, потом за дерево, еще раз за дерево, там показался, сям мигнул. Я Павлику: «Не понял!» Как галлюцинация. Это мы сидели, пили и курили еще с одним! Он с нами сидел. А мы и не заметили сразу. Потом мы в одну сторону, он в другую. Лица, когда он сидел, не видать было. Одет он был по старой моде: в кедах, хэбэшке застиранной, такая энцефалитка темная, конусом, такую одежду мы раньше носили, 70-80-х годов (Информант В.Г.М., пос. Кикки-Акки, запись 2012 г.).

О силе веры в опасность, исходящую от кладбищ, говорит тот факт, что в каждом, без исключения, селькупском доме, во всех поселках, сегодня лежат под порогом острые железные предметы, что, как селькупам кажется, ограждает их дома от проникновения покойников.

Вторая группа объектов селькупского сакрального ландшафта, взятая к рассмотрению, -памятные места, где когда-то произошли важные исторические события. В первую очередь, это сражения селькупов с соседним народом -ненцами, с которыми селькупы воевали при заселении земель бассейнов Таза и Турухана в ХУП-ХУШ вв. Места битв с ненцами отнесены к священным, потому что героям сражений, позже, при их осмыслении в фольклоре, стали приписываться сверхъестественные, шаманские способности (шаманы, в представлениях селькупов, имели двойственную природу - духа и человека), и места стали почитаются как зоны обитания духов.

Самое известное из таких мест - Кяли (Хале) Мач, расположенное на правом берегу верхнего течения р. Таз между поселками Толька и Кики-Акки. В этом месте в водах Таза лежит

большой камень. Когда воды много, его не видно, когда Таз мелеет, он выступает наружу. Проезжающие мимо кидают здесь в воду монеты и сигареты. Объект известен всем информантам в верховьях Таза, всеми почитается, но в других местах района о нем ничего не знают. Когда автор посещала Кяли мач в составе экспедиционного отряда с двумя женщинами-ненками, они, впервые услышав легенду о сражении, отделились от группы и отошли в лес, чтобы совершить памятный обряд по погибшим соплеменникам.

• Камень на Кяли Мач всю жизнь лежит. Ненцы раньше пришли, Чингизхан их прогнал, что ли, сюда пришли. Кето и энцы соединились и ненцев прогнали. По сей день на Ватыльке землянки и окопы ненецкие. Землянки около реки, огромные, на 15-30 человек, от них подземные ходы к реке. Это, чтобы осаду держать и уйти по реке. Это в те года, когда Ермак был (Информант В.Ю.К, с. Толька Красноселькупская, запись 2012 г.).

• Кяли Мач - середина пути из Тольки в Кикки Акки. Это яр. Там камень из воды торчит. Говорят, что «там ненцы нашли свой последний приют». Ненецких женщин тогда отпустили. Это было, когда селькупы с ненцами воевали. Селькупы на Таз пришли с Турухана и ненцев отсюда выгнали. Кяли Мач - место, где победили ненцев. Воткнули их трупы в снег вверх ногами, чтобы те ненцы, что за ними шли, отсюда убирались. Так и вышло, ненцы увидели трупы своих людей и больше сюда не приходили (Информанты А.Ю.Б., С.М., пос. Кики-Акки, запись 2012 г.).

• На Ватыльке много ям от землянок ненецких. Они на берегу и в берегу были, подземные ходы еще там есть. Оттуда ненцы нападали на селькупов. Селькупы всегда нападали в дождь. У селькупских луков тетива была сделана из крапивы и из жимолости, и на дожде не растягивалась. У ненцев - из сухожилий. Она растягивалась на дожде (Информант Л.А.К., с. Толька Красноселькупская, запись 2012 г.).

У большинства «волшебных» фольклорных текстов, где селькупские герои-шаманы (богатырь Пальна, Старик Заячья Парка, Мююка и др.) побеждают ненцев, привязка к конкретному месту, подобному Кяли Мач, лишь подразумевается. Однако у Г.И. Пелих обнаруживаются тексты, в которых места таких битв обозначены: «Наши жили на Момчике, ненцы пришли. Сначала наших порубили. Потом наши стали собираться. Они полки построили, а наши не успели. И стали шаманить... У нас старик - шаман был. Вот такие тиски берет, постелили в доме. А один (по приказу этого шамана) теху берет и рубит его. У него валится половина тела на пол. Одна половина его тела встала, взяла другую и прилепила обратно. Такой пошел к юракам. Те увидели, перепугались, побежали. Все бросили. Он бы рубил их, разрубил всех. Ему-то такому ничего не страшно.» [5, с. 43]. «От Усть-Баихи по Турухану верст 30 есть Лянгой-Морг. Просто лес. Там война была. И оружие осталось и этих угнали. Раньше селькупы воевали с ненцами. Они луком стреляли. У ненцев подошва желтая. Сложили их штабелями - у них подошвы, как солнце, блестят. Собрали тетиву с ненецких луков (у погибших) - на две нарточки сложили. Собрали у наших - на одну нарточку сложили. » [5, с. 44].

Святость ряда объектов сакрального ландшафта из группы памятных мест связана другими, более мирными событиями.

• Первую кольчугу сделали на Покольке, теперь то место называют Кызый Мач - Железный яр (Информанты А.Ю.Б., С.М., пос. Кики-Акки, запись 2012 г.).

• Латтарый море - «покойничье море», «покойничий калтус (яма)» - место в верховьях Таза, где было расположено летнее стойбище Никандра Ивановича Ирикова. Название места связано с легендой об одиноком старике, его никто не навещал, ему никто не помогал, люди забыли о нем. Когда он стал стар и немощен, он зашел в воду и утопился. Эта быль дала название месту (Информант О.И.И. и Н.П.И., р. Поколька, запись 2012 г.).

• Корай Мач - это где два шамана, Пынаира и другой поругались, они прокляли эту землю, никто не может там жить, хотя красивое, сухое место. Пынаира похоронен на Ватыльке, на Сыромач. Корай Мач - Березовый Бор - проклятое место (Информант С.Т.К., с.Ратта, запись 2005 г.).

По данным Е.Д. Прокофьевой, священным у селькупов признавалось место на р. Худосей, называемое поль мекты. Почитание его возникло в связи с эпидемией оспы, унесшей много жизней. Исследовательница пишет: «Умершие, по рассказам стариков, лежали кучами «высотой с хорей». На этом месте все они были похоронены. Ныне кладбище заросло лесом, откуда и его

название - «лесное кладбище»» [4, с. 67]. Представляется, что таким образом селькупы увековечили память об эпидемии оспы, охватившей Туруханский край в начале 1850-х гг.

Последняя, взятая к рассмотрению, группа священных мест - неосакральные объекты. В первую очередь, к ним относится завал на реке Поколька - левом притоке Таза в верхнем течении

- место, сакрализированное относительно недавно. Его возраст менее 40 лет. Объяснение его появления и существования через действие высших сил указывает на сохранение у селькупов традиционного мышления и силе традиции, поскольку все информанты также понимают естественные причины образования завала. Сакрализация места произошла из-за его необычности, необъяснимости и опасности, связанной с его прохождением. Завал был «заселен» духами, через злокозненные действия которых стали объяснять все неприятности, происходящие в этом месте. И, разумеется, духов стали почитать и просить о снисхождении.

• На те огромные деньги, что дали на ликвидацию завала на Покольке, прорыли в обход русла маленький ручеек, как бы под лодку. Уже одни перевернулись, очень тяжело на лодке там пройти, нос вверх задирается. Завал этот давно уже нехорошим местом слывет, опасным, там всякие неприятности случаются, живет там кто-то (Информанты Э.З., Ю.Ю.Б., с. Ратта, запись 2019 г.).

• Как образовался завал, есть несколько разных версий. Одна из основных: когда вели лесозаготовки, посадили плот. Т.е. был низкий уровень воды, посадили плот - там остров на нижнем конце завала, на него посадили. Пытались его разобрать на следующий год, чтобы лес вывезти, но не смогли. С каждым годом туда все натаскивало, натаскивало весенним паводком деревья, они забили его, он начал расти в длину. Период подъема сиговых на нерест совпадает с листопадом и шугой, которые забивают все оставшиеся проходы в древесине, и вода начинает идти сверх завала и затапливает пойменный лес. И в итоге подъем сиговых пришел к нулю через завал. Нарушилась также нерестовая зимовальная нагульная миграция язя, плотвы, щуки, ельца, тугуна - потенциального корма для тайменя. Т.е. не только сиговые не проходят сквозь завал. Таким образом, была подорвана кормовая база для тайменя. Он сейчас там питается миногой, речным гальяном, мышами, белками, змеями, норками. Тайменю деваться некуда, рыбных кормов не хватает, он поневоле перешел на такую пищу.

Завал разбирать не будут. Будет проведено решительное спрямление русла реки. Обойдут, создадут новое русло реки, а завал оставят, обсохнет и все. Там петля реки, и в узком месте пророют новое русло. Пророют там, где последние 30 лет был волок. Завал образовался еще до появления заповедника. И находится он не на территории заповедника. А нерестилища находятся на его территории. На ликвидацию завала выделено 55 млн руб. Заниматься этим будет Росрыболовство за счет средств, выделенных портом Сабетта (Информант Е.Б.Д., с. Красноселькуп, запись 2018 г.).

Другой объект из разряда неосакральных - огромный кедр, стоящий на зимнике между селами Толька и Ратта, и находящийся на спуске с Шаман-горы Порге Мач (в прошлом родового святилища селькупов). Все, кто едет по зимнику, останавливаются у кедра, фотографируются с ним, оставляют у его подножия монеты и сигареты. Никаких историй об этом кедре записать не удалось, однако приношения, которые ему делаются - монеты, сигареты, свидетельствуют о его сакральном восприятии. К старым сакральным объектам кедр отнести нельзя, т.к. во времена активного следования традиции его размеры еще не были из ряда вон выходящими.

Итак, в исследовании были рассмотрены три группы объектов сакрального ландшафта северных селькупов - кладбища, места, связанные с памятными историческими событиями, и неосакральные места, т.е. объекты, появившиеся в числе священных недавно. Святость всех этих мест объясняется верой селькупов в присутствие на них духов. Отношение нынешних селькупов к объектам сакрального ландшафта отражает состояние селькупского этнического сознания. Оно демонстрирует, что селькупы, при согласии с большинством норм современной жизни, продолжают крепко держаться за свои традиционные представления об устройстве мира.

Литература и источники

1. Степанова О.Б. Мир мертвых и погребальный обряд селькупов // Мифология смерти. Структура, функция и семантика погребального обряда народов Сибири. - СПб.: МАЭ РАН, 2007. - С. 182-198.

2. Степанова О.Б. Село Толька и не только // Материалы полевых исследований МАЭ РАН. - Вып.16. - СПб: МАЭ РАН, 2016.

- С. 46-66.

3. Степанова О.Б. Материалы по погребальному обряду тазовских селькупов // Радловские чтения, 2005. Тезисы докладов. -СПб.: МАЭ РАН, 2005. - С. 165-169.

4. Прокофьева Е.Д. Некоторые религиозные культы тазовских селькупов // Памятники культуры народов Сибири и Севера [вторая половина XIX - начало ХХ в.]. Сб. МАЭ, Т. 33. - Л.: Наука, 1977. - С. 66-79.

5. Пелих Г.И. Селькупы XVII в.: очерки социально-экономической истории. -Новосибирск: Наука, Сибирское отделение. 1981. - 177 с.