Процесс создания алтайского бубна

Неудачливый шаман мог всю жизнь камлать с одной колотушкой, но, как правило, через какое-то время дух заставлял его делать бубен. Точнее, шаман получая прямые и подробные указания касательно всех деталей изготовления, но делали бубен другие люди. Дух внушал шаману, что кедр, из которого надо делать обечайку бубна, растет в таком-то месте, скажем, на восточном склоне горы. Туда отправлялись мужчины и с большими предосторожностями вырезали из растущего (живого) дерева полосу необходимой величины. «Живой» должна быть и береза, из ствола которой брали дерево для рукояти бубна. Извлекая из дерева часть будущеш бубна, мужчины (из числа родственников шамана) обращались к бубну с такими словами:

Если войдешь к хану, не стесняйся,
Если войдешь к начальнику, не отшатывайся,
Перед ханом смелым будь,
Перед начальником высоким будь...
Когда ты будешь действовать, пусть твои действия
исцелением людям будут,
Когда ты будешь держать, хватать,
польза народу пусть будет.
То, что захватишь, в руке твоей пусть останется,
То, что увидишь глазом,
из глаз твоих пусть не уйдет,
Когда, соблюдая чистоту, поднимешься к духу,
прославляя его, желаемое получай,
Если (шаман) споткнется, копытом ему будь,
Если пойдет (кам) в воду, будь ему посохом,
Если станет подниматься на хребет горы,
будь ему опорой...
Когда будете гнаться, догони,
Когда будете убегать, убеги,
Имеющему глаза не показывайся,
Имеющему плеть не являйся в сновидении.
Через пеструю гору перевал бери,
Через быструю реку переправу бери.
Будь легче выпущенной стрелы,
Будь быстрее текущей воды,
В ветреный день убежищем будь,
В тяжелый день опорой будь,
В несчастный день преградой будь,
При болезни полезным будь!


Не менее важно правильно выбрать животное, шкуjja которого пойдет на обтяжку бубна. Раньше это был оамец козули или марала — существо природное. Как выяснил Л. П. Потапов, детально изучивший этот вопрос, в двадцатые годы нашего века для обтяжки бубна же чаще использовали шкуру жеребенка-сосунка, так как не всегда удавалось добыть дикого зверя. Шаман, узнав от духа, где есть нужное животное, сообщал родственникам его масть, приметы. Кузнецы готовили железные части бубна: подвески, железную поперечину кириш (тетиву). Когда все было готово, начинался праздник.

Готовый бубен ставили у дверей шаманского дома. Съезжались гости — родственники и знакомые, соседи, одетые в лучшие одежды. Привозили с собою вино и провизию, чтобы хватило на всех гостей, дарили шаману деньги. Начиналось застолье, бубен переходил из
рук в руки, и каждый, включая малолетних детей, мог ударить в него. Гости  каждый на свой лад — обращались к дереву и коню. Шаману на этом празднике можно было лишь взять бубен в руки, но не разрешалось ударять в него. Пир длился трое суток, и то были, когда каждый мог почувствовать себя немного шаманом. Люди не просто касались бубна, запретногодля них в дальнейшем,— они знакомились с ним, передавали ему свою силу. Отныне бубен будет защищать их всех. Недаром к бубну алтайцы относились в иной раз куда почтительнее, чем к его владельцу.

Так проходил праздник дня рождения бубна. Новый инструмент служил шаману от трех до пяти лет, потом дух напоминал своему подопечному, что пора делать новый бубен. И так в течение жизни шаман менял от трех до девяти (по другим сведениям — до двенадцати)
бубнов. Количеством бубнов измерялась «сила» шамана, а кроме того, и его жизнь. Делая последний бубен, шаман знал, что близок конец. Некоторые пытались ловчить и тайком от своего духа делали дополнительные бубны, прятали их от людей...

Бубен взрослого шамана был овальной формы, около 60—70 см в поперечнике. На кедровую обечайку (обод) натягивали кожу марала или лошади и пришивали ее к обечайке конопляными нитками так, что мембрана покрывала бубен с одной стороны. На ободе под кожу помещали несколько березовых столбиков-резонаторов, которые называли горбами или ушами бубна. С обратной стороны вставляли внутрь бубна березовую рукоять, вырезанную нередко в виде человеческой фигуры с головой и ногами. Это хозяин бубна тунгур-ээзи. Железная поперечина изображала как бы раскинутые в стороны руки хозяина бубна. С поперечины свисают железные подвески — «стрелы», которыми хозяин бубна отгоняет злых духов. Над головой ээзи, на ободе бубна, висят железные «запятые» — его «ухо» и «серьга». Своим звоном они сообщают шаману во время камлания волю духов. К шее хозяина бубна привязывают ленты те люди, что пригласили шамана для камлания.

Рисунки выполнялись двумя красками — белой и красной (изредка — белой и черной). Их готовили, растирая специальные камни, которые собирали в верховьях речек. Смачивая слюной указательный палец, художник разрисовывал бубен. Здесь не допускалось отсебятины, все рисунки располагались строго на своих местах, а когда делали новый бубен, то в точности воспроизводили рисунки старого. Так же, по возможности, старались сохранить и железные части старого бубна — переносили их в новый инструмент.

То есть, наперекор жизни люди пытались воссоздать вневременной образ. Почему-то изначальность обладала притягательной силой, надежностью... Опора на прошлое, обращение к предкам, к минувшему вообще есть очень характерная черта алтайского мироощущения. И рисунки на бубнах — уникальный опыт графического самовыражения старой культуры.

Наружная сторона бубна делится на две части: большую — верхнюю и меньшую — нижнюю. Верхняя часть рисунка окаймлена двумя линиями, между ними — зигзаг (белая краска). В верхней части рисунка изображены солнце, луна, Венера (утренняя звезда), вечерняя звезда, радуга (в виде кривой линии, соединяющей солнце и землю). Между светилами — квадрат с двумя зигзагообразными линиями. Это «рукописание Белого Ульгеня» — разрешение, без которого шаман не имеет права совершать камлание. Вдоль правого края — восемь (или девять) изображений птиц. Среди них семь черных птиц Ульгеня. Последнюю зовут «С медными когтями черная птица» или «Ульгеня птица большой беркут». Она помогает шаману: подносит духу сосуд с брагой и уносит его домой пустым. Слева от письма Ульгеня — сетка, с помощью которой птицы ловят душу, унесенную духами. Ниже — кони, на которых разъезжают Ульгень, духи земли, сам шаман. Прежде чем отправиться к тому или иному духу, шаман ловит и привязывает его коня. Иначе может случиться так, что он не застанет духа «дома», так как все они — всадники. На одном из коней нарисован сам шаман. Этого коня он тщательно прячет и от шаманов-соперников, и от злых духов. Слева нарисован дух с мечом в руке, охраняющий шамана. Он сопровождает шамана в путешествиях, ожидает его у дверей духов.
В правом углу мы видим «три железные лиственницы». Иначе их называют «три священные березы» или «три дерева для восхождения к Ульгеню». На этих деревьях вьет свое гнездо «мать всех птиц».

В нижней части бубна (нижний мир) изображены черный конь Эрлика и лягушка — она несет вслед за шаманом туес с брагой. Тут же — две змеи в виде линии с шестью черточками-ногами. Над лягушкой — рыба Кер-балык с волнистой линией (это ее внутренности, немаловажная деталь — ведь рыба содержит в себе души-зародыши). Когда шаман отправляется к духам, он призывает чудовищную рыбу, и она трижды опоясывает шамана, защищая его наподобие родовых духов. В центре — человеческая фигура в квадрате. Это изображение хозяина дверей.

Шаманский бубен для шаманистов — это не вещь в обычном смысле слова, а почти живое существо. И даже просто живое, безо всяких «почти». В нем столь сильно явлено живое начало, что трудно сказать определенно, кого изображает бубен: антропоморфного духа или зверя. Как установил Л. П. Потапов, бубен — это марал, служащий шаману ездовым животным'. Верхом на марале шаман путешествует по
горам. Быть может, бубен понимался и как птица. Об этом говорит легенда о горном утесе, что возле села Подкатунского на реке Кондоме. За этим утесом когда-то жил народ — катайцы. Однажды они услышали шум и звон внутри горы и стали разрывать гору. Рыли семь суток...

Из пещеры, открывшейся в том утесе, вышел к ним первый на земле шаман. Он попросил народ сделать ему бубен такой же формы, как тот утес, о который он бил изнутри колотушкой. Говорят, что форма утеса действительно имеет что-то общее с бубном. Сделали шаману
большой бубен. Он летал на нем, успевая повсюду, и за триста лет вылечил много народа. Умер первый шаман на высокой горе Тегри-хан, но где его могила — не знает никто. Наконец, бубен символизирует лук, которым шаман отгоняет злых духов. Недаром в бубен вставляется железная тетива-поперечина. Стало быть, когда-то шаманы могли камлать и с луками. Судя по шаманским текстам, бубен еще и посох шамана, его убежище... И в целом бубен можно рассматривать как двойника шамана — так тесно связана их жизнь.

(По В. М. Сагалаеву "Алтай в зеркале Мифа")

А если шаман сам себе сделает бубен?

Раньше он просил мастеров, так как все изучали ремёсла по семейной линии.
А сейчас можно прочесть и научиться и сделать самому.

Пусть не все части бубна, а некоторые...

Ирина, шаман не делает сам себе бубен, таковы традиции всех народов на земле, мастера бубнов - это отдельная категория людей, которые имеют допуск к этому ремеслу, так же как и в кузнечном деле тех времен. Бубен для музыкальных игр можно делать самому, для камланий - нет. Из мифологии мы знаем, что первому шаману дал бубен Эрлик. Новому шаману бубен даёт более опытный шаман. Бубен оживляется.