ОТЧЕГО КОЛОС НЕ ВО ВЕСЬ СТЕБЕЛЬ (Удмуртская легенда)

ОТЧЕГО КОЛОС НЕ ВО ВЕСЬ СТЕБЕЛЬ

(Удмуртская легенда)

Надо сказать, что рожь была первым злаком, которую люди научились выращивать на расчищенных от леса полях. Не поскупился Инмар, когда создавал этот будущий хлеб, хотя и думать не думал в то время о человеке. Кустистой и высокой-высокой была та первая рожь. И вовсе без пустой соломы: по стеблю от самой земли до верхушки — сплошь колос, наливающий­ся золотым зерном. Снимут люди урожай — радуются и хвалят дождь за то, что в самое время поливал посевы, благодарят солнце за то, что хорошо землю пригревало. Даже для ветра находилось теплое слово за то, что в страду мешал тучам пролиться над полями. Только заслуг Инмара будто не замечали. Инмар,
конечно, преувеличивал, люди чаще других вспоминали о нем, но случалось и забывали. Тогда вспомнились хозяину неба и прежние
мелкие обиды. «Пришла пора проучить неблагодарных хлебо­пашцев, чтоб впредь неповадно было забывать про меня»,— подумал Инмар.

Он, рассерженный, поднялся на небо, согнал все тучи и облака вместе и оставил их над владениями Вукузё. Облака, известно, не любят стоять неподвижно, им бы все ходить из конца в конец неба. Зная их повадки, Инмар повелел Вукузё приставить вумуртов стеречь облака и тучи. А Вукузё и рад-радешенек. Но не потому, что решил больше не гневить Инмара и не выходить у него из повиновения. Просто у него были свои счеты с людьми, которые и ему, и его вумуртам много беспокойства причиняли. Мало того что с берегов сетями да крюками рыбу ловили и вумуртов тревожили, они еще и лодок понаделали, до владений самого Вукузё добираются. Только в сумерках да ночью и побаиваются вумуртов, а днем те, бедняги, не знают, где спрятаться понадежнее, чтоб не стать добычей человека. Вукузё давно хотел их порадовать, да никак не мог придумать ничего подходящего, а наказ Инмара ему по душе пришелся. Вумурты во владениях Вукузё корягами-
руками стадо облаков придерживают, не дают им по небу разбегаться. Сумрачно стало над водой, прохладно, гулкие громыхания да посвисты ветра со всех сторон слышатся. «Эх, всегда бы так-то было!» — радуются вумурты.

А на земле той порою жара стоит, великая сушь наступила. Стояла она и день, и неделю, и месяц. Рожь вся как есть погорела,
ни зернышка живого не осталось, в поле одни пустые соломины — жухлые да коротенькие — торчат. Заплакали люди с горя. Как
теперь от голода спастись? Как без хлеба прожить? Может, и вымерли бы все люди, если бы не собака. Собаке хорошо жилось с человеком. Охотники брали ее с собой на охоту дичь добывать да зверя брать, хозяйки кормить не забывали, лакомые кости глодать подбрасывали, дети играли с ней и на ласку не скупились. Жалко стало собаке людей, которых Инмар без хлеба оставил. Кто-кто, а она-то хорошо знала Инмара,
во всех обличиях его признавала первой. Нашла она Инмара и говорит:

— Ты для чего меня создал? Неужели для того, чтобы я теперь с голоду пропала? Ведь в ржаном колосе ты и на мою долю часть определил. За какую провинность ты меня наказываешь? Знал Инмар, что собака теперь тоже без хлеба не выживет.
Как-никак, а он все же ведь был сам Инмар-создатель, а потому понял и другоё: собака не столько о себе хлопочет, сколько о человеке, который пригрел и приютил ее, первую тварь Инмара. Стыдно ему стало за свой жестокий поступок, однако и прежняя щедрость показалась излишней. Инмар повелел Вукузё распустить вумуртов по их водоемам. Застоявшиеся тучи и облака разбежа­лись во все стороны и, резвясь, полили дождем умиравшие поля.

Инмар сам помог подняться злакам и принести урожай. Только на этот раз — и навсегда впредь! — колос рос не от корня, а лишь на верхушке соломины и длина его была не больше носа собаки. Теперь человеку пришлось много земли пахать, чтобы хватало хлеба для себя и для собаки.