Художественное своеобразие костюма тенгрианской традиции у тувинцев

Художественное своеобразие костюма тенгрианской традиции у тувинцев

Народный костюм (одежда и украшения) – сложная структура, включающая многочисленные типы верхней и нижней одежды, головных уборов, обуви, украшений. Определение глубокого смысла символики декора, рациональности кроя и закономерной гармонии составных частей композиции традиционного национального костюма тувинцев является постоянным и неиссякаемым творческим источником для развития традиционной культуры Тувы, является конкретным воплощением декоративно-прикладного искусства. В традиционном обществе костюм, как известно, выполнял множество важнейших функций: биологические, социальные, сакральные, эстетические и др. Эти взаимосвязанные функций являются предметом исследования многих гуманитарных дисциплин, сформировавших свои собственные методологию и методику исследования – археология, искусствоведение, культурология, этнология и других. Изучение костюмного комплекса стало одним из важнейших направлений в исследовании материальной культуры, поскольку традиционный костюм является выразителем религиозных представлений народа об окружающем мире.

В конце ХХ столетия у тувинцев наблюдается переход на европейский тип одежды, что определяется общим процессом развития общества. Вместе с тем они сохранили самобытную традиционную одежду, который говорит об устойчивости их национального самосознания. Параллели между формами некоторых элементов тувинского костюма можно провести с костюмами кочевников, в частности у монгольских народов. Следует сразу оговориться, что в предлагаемой работе речь пойдет о художественном своеобразии одежды тувинцев в контексте тенгрианской традиции.

Условия кочевого скотоводческого быта, в которых начал складываться национальный костюм тувинцев, определили особенности его покроя, состав предметов одежды и характер декора. В полный комплект верхнего тувинского костюма тогда и позднее входили халат (тон), пояс (кур), головной убор (бөрт), безрукавная одежда (кандаазын, шегедек, хөректээш), короткополая крутка (хүрме), брюки (чүвүр), сапоги (идик), носки (ук), наколенники (дешки), муфта (чулдургууш), подвески поясные (дерги) и украшения (каасталга) [1, с.8]. Здесь уместны описания Вс. Родевича, исследовавшего верховья Енисея: «.. одеваются сойоты (тувинцы) как мужчины, так и женщины однообразно. Для красоты одежды по краям её делаются нашивки цветных полос [2, с.366]. Другой исследователь Е.К. Яковлев дополняет: «Халат у женщин всегда красиво обшит полосами сукна или плиса красного, синего и черного цвета до середины груди»[3, с.211]. Таким образом, виды и фасоны верхней одежды для бедных и богатых, для маленьких и взрослых, для мужчин и женщин не имели существенного различия. В основном их можно было отнести за счет размера, богатства декора, отделки и качества материала. Отражение действительности в костюме предполагает, наряду с формированием художественного образа, использование определенных элементов условности и знаковости, зачастую имеющих религиозно-мистическую основу тенгрианства.

Мифической космологии древних тувинцев свойственна вертикальная космическая модель, связанная с трихотомическим делением на небо, землю и подземный мир. На наличие вертикальной модели вселенной дополнительно указывают поклонение шаманскому дереву и культ высоких гор [4, с.89]. Качественно мир подразделяется на три сферы, но действуют они как одно целое [5, с. 105]. И костюм, согласно этим представлениям, является материальной оболочкой, связывающим человека с пространством окружающей среды, с внешним миром; в костюме зашифрована сложная и сущностная информация о миропонимании человека. Все, что относилось к телу человека, в равной степени могло относиться и к одежде, покрывавшей тело. Костюм являлся моделью окружающего человека пространства, куда входят основные зоны Вселенной: верхняя (небесное царство), средняя (земля), нижняя (подземное царство). По этому вертикальному членению головной убор ассоциируется с верхним миром, верхняя одежда – средний мир, а обувь (подол) – с нижним миром. В соответствии с этим членением мира рассмотрим национальный костюм тувинцев по соотношению верх-середина-низ. Так как, глубокое ознакомление с традиционным костюмом и его семантикой может явиться еще одним мощным вдохновением для творчества, поскольку позволяет осознать всю красоту, глубину, многовековую логику и неслучайность всех элементов костюмного комплекса, что хотелось продемонстрировать на примере костюма тувинца-кочевника.

По законам мифологической логики с мужским и женским началом могли ассоциироваться любые объекты, на которые только возможно перенести эти атрибутивные свойства, поскольку деление человечества на два пола наиболее существенно. Так, в сакральном значении вверх «охранявшей» человека одежды связан с небесным началом, а низ – с земным, женским, рождающим началом и плодородием [6, с.146]. Что соответствует основному смыслу орхонских надписей, где зафиксирован культ Неба – Тенгри:

«Когда вверху возник свод Неба голубой,
А бурая земля раскинулась внизу,
Меж ними род людской был утвержден и жил»[7, с.198].

Көк-Тенгри – это небо не материальное, противоположное обычному видимому небу [8, с.89]. По сообщению китайского этнографа Хэ Синляна у алтайских тувинцев освящение неба существовала в двух видах: коллективное моление и семейное. Первое как наиболее характерное, проводилось в пятом–шестом месяце по лунному календарю. На нем обязательно проводилось кровавое жертвоприношение. В качестве жертвы был жеребенок голубовато-серого цвета (көк). Отличительной особенностью данного обряда был превалирующий голубой цвет – цвет неба. По мнению данного историка, это символ знатности и богатства. Мужчины и женщины любили носить одежду именно голубого цвета [9, с. 84], который подтверждается записями Е. Яковлева: «А вся верхняя одежда (тувинцев) чаще всего бывает светло-синего, лилового цвета [3, с.212]. Именно, к небу были обращены чаяния и мечты арата о хорошей жизни, в него устремлены всей своей формой каменные стелы с древними письменами, единственное «окно» в юрте выходило в Небо, оттуда спустился главный тотем тувинцев хайыракан – медведь, от Неба произошли самые сильные шаманы и т.д. [10]. Вот и слова шаманского восклицания, обращенного к Небу:

Высыхают посевы на поле без влаги,
Прошу милости, мое Небо, пошли дожди!
Пропадает наш хлеб насущный от засухи,
Прошу закрыть жару облаками!
Желтеет на поле зеленый ячмень без влаги,
Прошу закрыть жару облаками!
Высыхает трава на пастбище предков,
Посылай белые дожди, мое Белое Небо![11, с.91]

Подобная целостность мировосприятия давала человеку ощущение гармонии как внутри себя, так и со всем окружением, лишь в исключительных случаях прибегая к помощи шамана.

В тувинском костюме с подолом верх и низ разграничивает пояс. Известным этнографом-археологом Л. П. Потаповым приводится сведения: «тувинцы считали, что на небе обитают не только божества, но и люди, видные с земли как звезды. Они живут там в стеклянных юртах и носят пояса на уровне подмышек» [12, с.103]. Последняя деталь весьма примечательна, тем самым приводит группу авторов монографии «Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный мир» к идее середины, с которой соотнесены понятие верха и низа. Люди среднего мира – носят пояс на талии, в то время как жители «верха» и «низа» соответственно на уровне подмышек и на бедре [5, с.93]. Противопоставление друг другу подмышек и бедра (подол) являли собой «зоны воспроизводства» соотнесенные верхом и низом. Для человека срединного мира жизненно важной была область пуповины. Пояс служил не только маркером но и защитой и надежным обручем [5, с. 182].

В приведенном Геродотом одной из историй о происхождении скифов, живших в IX-III вв. до н.э. на царя Таргытая с тремя сыновьями, Липоксаис, Арпоксаис, и Колаксаис, упали с неба золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша. Далее автор статьи склоняется к мысли «о небесном происхождении» народа, если учесть, что эти священные золотые предметы скифские цари тщательно охраняли и почитали, принося ежегодно богатые жертвы. В антологии «Урянхай. Тыва дептер» отмечается, что в царской камере скифского кургана (VII вв. до н.э.) Аржаан-2 в Уюкской долине Тувы среди множества золотых украшений была найдена золотая чаша, крепившаяся к поясу царя [13, с.84]. Соответственно, пояс был особой деталью мужского традиционного костюма.

Тувинские мужчины носили пояса в зависимости от благосостояния, социального положения: плетеные, волосяные, шерстяные, тканевые, кожаные.Обязательные дополнения к костюму тувинца – пряжки и подвески(дерги) из меди, серебра или железа, как и у мужчин крепившиеся к поясу для ношения с левой стороны кисет с табаком (таакпыхавы) и трубкой (даңза), огниво(оттук) с металлической чашкой для пепла(сойгалак), серповидный крючок для чистки трубки(чушкууш), иногда «раковина в качестве амулета», а с правой – нож в ножнах; так и у женщин – для ношения подвесных бляшек, игольниц и ключей.Пряжки иногда инкрустировались полудрагоценными камнями и кораллами. Орнаментация у них очень разнообразная: встречаются роговидные узоры, растительные и зооморфные мотивы – изображения мифических львов, драконов, рыб. Изображения тувинских мужских принадлежностей можно встретить еще на каменных изваяниях (кижи көжээ) древнетюрского времени.

Пояс имел функциональное значение, создавая полезное пространство за пазухой (хоюн), куда можно было класть запас пищи на дорогу или другие нужные вещи, являлся символом защиты всего сокровенного, в том числе напитка жизни – святого материнского молока. Он так же обретал значение оберега, так как в прошлом с поясом связывали свои представления о благополучном существовании тувинцы-ламаисты, во многом сохранившие шаманские традиции. Их воззрения на природу человека предполагали наличие трех душ. Считалось, что «внешняя душа (сүнезин) предохраняла человека от всяческих бед, поселялась в поясе неотлучно обитала здесь до смерти человека, поэтому нельзя было ни дарить, ни продавать свой пояс» [6, с.146]. После смерти человека, достигшего старости, его одежду оставляли неподалеку от погребения. И только пояс возвращался сыновьям. Ведь при жизни человека он был вместилищем его души [14, с.88].

Головные уборы тувинцев были достаточно разнообразными с учетом ритуальных головных уборов в зависимости от социального статуса, возраста, обстоятельств. В тюркской традиции головные уборы устойчиво соотносятся с вершиной горы или образом птицы. Соотнесение головных уборов с сакральным «верхом», известное по крайней мере с древнетюркского времени, делало их одним из обязательных атрибутов молений. Так, во времена камлания шамана у южносибирских тюрков в верхний мир шапка выступала заместителем, посредником человека в получении ниспосланного ему небесного «дара». Тем самым, головные уборы реализующие, подобно чаше, идею «открытого» и «наполненного», становятся символическим носителем плодородия и залогом будущих рождений [5, с.176].

По материалам тувинской комплексной археологической экспедиции 1958г. отмечается что, тувинцы не применяли вышивку на одежде кроме воротника, зато они украшают ее нашивными кантами из ткани, ниток и бархата [15, с.250]. Нитки пришивались к верхней одежде в виде ленточного узора. В ритуально-мифологической традиции, особенно выделяется образ нити, подобно которой вьется душа, жизнь, судьба человека.

По древним верованиям тюрков «протянутая вверх, связывающая людей с небесными сферами нить соотносилась с душой и жизнью, которую пряла на небесах божества Умай. Один из ее атрибутов – веретено – являлось символом порождающего начала. Поэтому носящий радужные нити на шапке, накосниках(боошкун, чавага), на игольниках кисетах и других деталях костюма как бы связывался с небесным божеством и призывал его покровительствовать ему, охраняя душу, жизнь [5, с.181].

В тюркских языках словом «эдек» обозначаются подол, пола одежды и подножие горы [16, с.849]. Идея плодородия, роста и земного начала доминировали в смысле самого роскошного тона с «подолом» (эдектиг тон), которую одевала замужная женщина. В сказании о богатыре Алтай-Бучуу, говорит о себе оживляющая богатырского сына небесная дева, дочь Тенгере-Хана:

«…Правый подол моей шубы справа ветер не открывал,
Левый подол моей шубы слева ветер не открывал…»[17, с. 154].

Мотив закрытых недвижных подолов как этнографический факт в свадебном обряде южно-сибирских тюрков является важной деталью. Поэтому, очень важно знать, что подол тона у девушки не усечен как у замужней. У тюркских народов эта деталь костюма является символом «производительного низа», поэтому открытый подол освобождает дорогу новорожденному, а закрытые, недвижные полы служили признаком девственности [5, с.181]. В этом случае уместной становится дополнительная пуговица с петлей на середине подола. С этого времени подол можно украсить на уровне колен разноцветными полосками вдоль всего халата идет полоска цветной материи, сверху – полоска красной.

Тон замужней женщины отличается от девичьего наличием на полочке округлой кокетки (тоннунооруу), разноцветными поперечными полосками (богаа) под ней. Эта деталь символизирует «верх» – Небо – Отец». Кокетка переходила в вертикальные полосы (кыдыг) по низу подола. На уровне бедра две пуговицы с петлями соединяют левую и правую полы тона. На уровне колен подпол имел отрезную деталь (эдектинадаа). Подол низа усеченный, словно открывшийся, присборивался по горизонтали и пришивался к подолу, вследствие чего по краю левой полы образовывался прямоугольный выступ. Он как бы освобождает дорогу будущему рождению. На уровне отрезной линии нашивались разноцветные горизонтальные полосы (шалан), заклинает новое богатство для рода [1, с. 58].

На женскую верхнюю одежду всегда нашивался красный кант (хаш) из различных тканей шириной в палец, нашивали вторую, более узкую полоску тоже из ткани или скрученных ниток такого же цвета, как и кант. По мнению стариков красный хаш на одежде приносит счастье, дети у такой женщины растут здоровыми и крепкими. Мужскую верхнюю одежду украшают кантом черного или синего цвета. Считалось что, такие цвета приносят мужчине счастье в охоте и других занятиях [15, с.250]. Помимо этого, красный цвет имел и свойство отпугивать злые силы. Так они не могли подойти и навредить тому, у кого в руках был «кызылхараган» (красный караганник) или «кызылсыптыгкымчы» (плеть с красной рукояткой) [18, с.136]. Так в традиционной одежде у тувинцев покрывались цветными кантами все проемы и отверстия: ворот, подол, разрезы, проймы, вообще все края одежды, через которые всевозможные вредоносные силы могли проникнуть к человеку. Важно было защитить те места, где кончалась одежда, и начиналось тело человека, представлявшим собой.

Традиционная обувь тувинцев различалась лишь размером, а не кроем. Жесткие сапоги (кадыгидик) – кожанные сапоги с характерным загнутым и заостренным мысом (думчук) и твердой многослойной войлочно-кожаной подошвой (улдуң).Мягкие сапоги (чымчакидик) имели мягкую кожаную подошву без загиба мыса и голенище с прямым или косым кзади срезом вверху. Первые одевались как красочные, праздничные и как зимние с войлочными чулками. Вторые – как производственные и как обувь теплого времени года. Кроме того, распространено мнение, что есть еще один смысл приподнятого носка – бережное отношение к Земле-Матери. Известно, что тувинцы почитали духов земли, воды, гор и всячески выражали им свое уважение, делали подношения. Для орнаментации использовали узоры геометрические, витые и плетеные, то есть составленные по мотивам узоров «нить счастья» и рога архара. Расцветка, изящество, сложность узора зависели от вкуса и мастерства сапожницы.

Основной символической функцией одежды также является передача некоей информации, например социального плана. И ее в основном несут части костюма не обусловленные непосредственно защитной функцией. Так, например Дьяконова В.П. обращает внимания нам такой факт, когда старые девы (дулгуяккадай) раньше носили мужскую одежду или же одну косу (кежеге) как мужчины. Холостяки носили рванную плохую одежду [15, с. 250]. Долго бывшие в употреблении вещи как бы оживали, отождествлялись с владельцем, выступали его своеобразными рукотворными отражениями – «заместителями», превращались в его частицу и «подражали» ему, т.е. говорили, двигались, дышали, наделялись собственной волей и характером, способностью к самостоятельным действиям, к защите своего хозяина [6, с. 146].

Таким образом, тенгрианство как религиозное мировоззрение тувинцев способствовал проникновению в искусство связанных с ними символических мотивов и цвета в национальном костюме кочевников-тувинцев. В систему представлений о значении костюма включены все без исключения наблюдения, факты, предположения и домыслы, так как они не могут исказить общую картину мира, но лишь разнообразя и дополняют её. В общем, на одежду переносились все соответствующие представления, и она осмыслялась не только как покров человека от физического воздействия, но и как вторая оболочка, защита тела, разума и воли её владельца от возможного злого умысла со стороны посторонних сил. Человеку традиционного мировоззрения было свойственно всякую защиту упрочивать с помощью магических действий и знаков (орнамент и т. п.). Большое значение придавали в этом и одежде. Узоры на ней и украшения должны были способствовать укреплению здоровья и духа человека.

Обозначив предметом данной работы «одежда и костюм тенгрианской традиции», безусловно, не могла рассчитывать на то, чтобы детально рассмотреть и проанализировать все те многочисленные и разнообразные формы костюма тенгрианской традиции тюрко-монгольских народов, которые характеризуют традиционную культуру, их культовое отношение к природе в целом. В этом кратком изложении затронута лишь некоторая часть той огромной, интересной и глубокой информации, связанной с семантикой костюма в представлении кочевников.

Оюмаа Ооржак

(Из материалов IV-й Международной научно-практической конференции «Тенгрианство и эпическое наследие народов Евразии: истоки и современность», 09-10 октября 2013г., Улан-Батор, Монголия)



Использованные литература и источники:

Сиянбиль М., Сиянбиль А. Традиционный тувинский костюм (История.Символика). – Кызыл, 2000.
Родевич В. Очерки Урянхайского края.// Урянхай. Тыва дептер в 7т. Т.3: Урянхайский край. Тувино-русские отношения (нач.XVII- нач.XX)./ сост. С.К. Шойгу.-М., 2007.
Яковлев Е.К. Этнографический обзор инородческого населения долины Южного Енисея.// Урянхай. Тыва дептер в 7т. Т.5: Урянхайский край: от Урянхая к Танну-Туве./ сост. С.К. Шойгу.-М., 2007.
Мижит Э.Б. Древняя тувинская космология и тенгрианство.// Тенгрианство и эпическое наследие народов Евразии: истоки и современость. Материалы III Международной научно-практической конференции, 1-3 июля 2011г., г. Кызыл-Абакан, 2011.
Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный мир./ Попова Э.Л., Октябрьская И.В., Сагалаев А.В., Усманова М.С.-Новосибирск, 1988.
Курбатский Г.Н. Тувинцы в своем фольклоре. – Кызыл, 2001.
Кюль-Тегин. Поэзия вечного камня.- Новосибирск, 2003.
Гумилев Л.Н. Древние тюрки. – М., 2002.
Кужугет А.К. Духовная культура тувинцев: структура и трансформация. – Кемерово, 2006.
Будегечи Т.Б. Особенности традиционногомировозрения.
Кенин-Лопсан М.Б. Традиционная культура тувинцев. – Кызыл, 2006.
Потапов Л.П. Мифы алтае-саянских народов как исторический источник// Вопросы археологии и этнографии Горного Алтая. – Горно-Алтайск, 1983.
Мижит Л.С. Образ Тэнгри в традиционном мировоззрении древних тюрков.// Тенгрианство и эпическое наследие народов Евразии: истоки и современость. Материалы III Международной научно-практической конференции, 1-3 июля 2011г., г. Кызыл.-Абакан. 2011.
ДьяконоваВ.П. Погребальныйобрядтувинцев как историко-этнографический источник. Л., 1975.
Дьяконова В.П. Материалы по одежде тувинцев (по полевым материалам 1958).// Труды Тувинской комплексной археолого-этнографической экпедиции. – М., 1960.
Радлов В.В. Опыт словарь тюркских наречий. – СПб., 1988.
Суразаков С.С. Героическое сказание о богатыре Алтай Бучуу.-Горно-Алтайск, 1961.
Донгак Ч.С. Цветовая символика в культурое тувинских кочевников.// Становление и развитие науки в Туве (материалы Международной конференции посвященные 70-летию тувинской письменности, 12-14 сентября). – Кызыл, 2000.
Каталог. Национальные мотивы в искусстве Тувы и Хакасии.- Кызыл-Абакан, 2013.

Любопытная статья... благодарю за информацию