В ГОЛОДНЫЙ ГОД (Нганасанское предание)

В голодный год

Это рассказал мне мой дедушка Дяптодуси Чунанчар. Он го­ворил, что якобы знал того шамана, о котором здесь расска­зывается.
Жили два брата. Был голод тогда. Люди совершенно не на­ходили себе пищу. Редко появлялись купцы. Давали еду лишь за песцов и за оленьи шкуры. Но у них ничего не было. У них всего было три оленя. Старший брат был шаман. Они были по фамилии Порбины.
Они совершенно голодовали. Целые дни ничего не ели. Ло­жились и вставали голодными. Один из братьев, младший, за­
болел. Ну что же. Иногда находят одну куропатку, поймают ее, растеребят и внутри находят лишь белых червей. Ее совершенно
нельзя есть.
Молодой парень заболел, и с каждым днем ему становилось все хуже и хуже. Теперь заболела жена старшего брата. Она
заболела утром, сказала, что в сердце что-то колет. И под вечер она кончилась. Ну что ж. Похоронили ее и ушли, поддерживая
друг друга, в далекий путь. Они идут, а младшему брату ста­новится все хуже и хуже. Даже поднимать сам себя не стал.
Что хотел делать, и под себя все делал. И старший брат не мо­жет его поднять, силы не стало. Наступила совершенная зима,
примерно ноябрь.
Говорит младший брат старшему:
— Ну что же, брат. Наверное, мне конец. Наверное, умру.
Если умру, то ты меня не трогай, оставь так и хоронить не хо­рони. Как лежу под одеялом, так и оставь. Сделай надо мной
маленький чумик и подстилку обрежь, только оставь подо мной. Обрежь ее ножом. И так же под головой сделай, а лишнего ни­
чего не оставляй. Теперь пойдешь куда хочешь. Может быть, кого-нибудь встретишь, может быть, с оленями будут эти люди.
Оставайся с ними. Весною только подойдите ко мне ближе. Если они не согласятся с тобой поехать, то поезжай один, приезжай
поближе к моему трупу.
Ну вот, кончил говорить, откинул голову и кончился. Вот тот человек, его старший брат, идет один, аргишит один. Во второй половине зимы нашел несколько людей — ходят самостоятельно, питаются мукой, купленной у купцов. Среди них он стал жить.
После этого весною он стал просить:
— Ну пойдемте туда, где мой брат лежит.
Они не соглашаются идти.


— У нас путь другой, у нас вещи остались на реке, где диких промышляем. Мы пойдем туда.
— Ну,— он говорит,— если не хотите, то пойду один к сво­ему младшему брату.
Ну, поймал утром своих трех оленей, взял свой чумик и по­шел. Муки немного взял. Идет, идет. Остановился на высоком месте.
— Видать моего братишки чумик. И повалился он на одну сторону. И торчат только концы шестов, и больше ничего не ви­дать. Расплакался он, отпустил оленей и сделал маленький чумик для себя, на одного человека. Печет лепешки. Испек несколько лепешек, поел и лег спать.
Спит и слышит, кто-то говорит на другой стороне чума:
— Ну что же, брат? Прийти-то пришел, а поесть у тебя неужели ничего нет? Хоть нет мяса, то вскипяти чаю или хоть водички.
Испугавшись, старший брат открыл оба глаза. Видит: на той стороне чума лежит старое, тонкое одеяло и вроде как в
нем спит человек.
Разжег огонь, печет лепешки. Смотрит на одеяло и узнает его. Вроде как знает это одеяло.
— Вроде как моего братишки одеяло, которого я оставил умершим.
Человек поднялся, открыл одеяло. Поднимается человек, братишка, который умер. И еще он болен. Поднялся и говорит, что еще болен.
Ну, говорят:
— Пошли аргишить в тундру на летовку.
Идут. Дошли до хребтов. Говорит больной парень своему брату:
— Остановись, пусти оленей и делай чум. Если что-нибудь у тебя есть здесь, то поешь. И вот затем пойдешь куда-нибудь и, может быть, что-либо найдешь. Возьми мою правую рука­вицу. Может быть, увидишь чумы живых людей. Поднимись на высокое место, но так, чтобы они не заметили, как ты подкра­дываешься. Если увидишь чумы, стой на высоком месте и вынь рукавицу из кармана. И на самом конце рукавицы сделай ды­рочку и подуй в рукавицу через эту дырочку в сторону чума.
И оттуда вернешься домой.
Ну вот, пошел старший брат. Ну, так и сделал. Нашел чумы и, как было сказано, так и сделал. Обратно вернулся. Младший
брат его спрашивает:
— Ну, что видел, что нашел?
— Ничего особенного не нашел. Видел, чумы стоят на бе­регу реки. Но у нас нет ветки. Как перейдем к ним? Однако, пропадем здесь.
— Ничего, брат, однако, не пропадем. Лови оленей, по­грузи чум и пойдем.
Этот человек хоть и руководит, но из одеяла подняться не может.
Идут и пришли на берег реки, где те стоят. Те их не видят, они видят. Ну вот, говорит младший брат:
— Отпусти оленей своих и делай чум. Когда будешь делать чум, поставь его так, чтобы шесты его с этой стороны стояли прямо в воде. Сам ложись спать. Что бы ни услышал, не вста­вай, ни в коем случае не смотри.
Съел старший брат половину лепешки. Больной ничего не ест и не пьет. Потом лег старший брат спать. Уснул и потом проснулся.
— Что такое? Как будто мы плывем? И всякие звуки слыш­
но, как будто кто-то гребет, меня качает и где-то куропатка кри­
чит своим голосом.
И повернулся на другой бок, закрыл глаза и опять уснул.
Потом слышит, как больной говорит:
— Ну, если есть поесть что-нибудь, то поднимайся, что долго спишь?
Испугавшись, вскочил старший брат. И сразу пошел к две­ри. Река, когда он лег спать, была по другую сторону чума. Те­
перь, оказывается, они перешли на эту сторону реки. Вот боль­ной говорит:
— Сегодня к тебе придут гости. Они тебе скажут, что у них дочка заболела. Так заболела, что и руки поднять не может. Они спросят тебя, как ты перешел реку, у тебя ведь веток нет. Как же ты перешел? Еще скажут они: «У нас еще одежду не суши­ ли, скоро аргишить не будем, идите к нам». Ты не соглашайся к ним идти. Пусть придут до трех раз.
Сказал это и уснул. Скоро приехали три санки. Останови­
лись. Приехавшие люди говорят:
— Просто удивительно! Уй! Кумасы! Как они переехали реку? Нет веток! Как они приехали? Река широкая и глубокая.
Старший из приехавших заходит в чум и здорового брата ударил раза два между лопатками.


— Ну что же, браток! Я пришел за тобой. У меня заболела дочь. Может быть, чем-либо нам поможете. Она заболела день тому назад. Сейчас не пьет и не ест. И последнюю парку на нее накинули, и лежит на ней.
— Ну что же, ребята, я же не шаман, я вам ничем не могу помочь.
Они приходят затем еще два раза. На третий раз больной человек говорит:
— Они тебе не надоели?
— Да, брат, надоели они мне. И платить не платят.
— Иди,— говорит,— с ними.
Они пошли. Доехали до чумов. В самом крайнем чуме соб­рался народ, и гремит в нем бубен. И он пришел и прямо идет к больной. Взял рукавицу своего брата, в которую дул, и этой рукавицей три раза обвел вокруг больной.
— Ну что, вот и вся моя помощь. Больше ничего не могу
сделать.
— И то спасибо. Спасибо не за то, что ты ничего не помог, спасибо за то, что ты приехал.
Пока они разговаривали, больная поднялась. Как поднялась, она стала просить воды. Дали ей вареной воды. Она выпила пару глотков.
Ну вот, под вечер она стала сама подниматься. Утром она стала нормальным человеком. Она даже не чувствует — была
ли она больной. Ее отец, старик, говорит:
— Ну что же, паренек! Счастье твое. Ты ей помог. Женись
на ней.
Ну, он пошел домой, слова не сказал. Пришел к больному
брату. Тот спрашивает:
— Ну что же, браток? Помог или нет?
— Да вроде как помог.
— А что ты помог?
— Да вот так, окружил кругом нее рукавицей. Она стала подниматься сама.
— А как ты думаешь: ты ей помог?
— Да, совершенно верно, я ей помог.
— Это же я виноват во всем. Помнишь, как ты с рукави­цей ходил? Когда дунул сквозь рукавицу? Вот в этот момент я захватил воздух и вместо воздуха девушку схватил за грудь у сердца, за место, где стало болеть. От этого она заболела до смерти. Когда ты обводил рукавицей, я разжал руку и ее от­пустил.


— Ну что же, ты будешь на ней жениться?
— Нет, брат, жениться не буду. Я ведь в том виновен, что умерла твоя жена, что тебе пришлось меня принести, мне по­мочь. Лучше вот ты, брат, женись на ней.
И тот старший брат женился на этой девушке. Младший брат потом сказал:
— Ну, а шаманом буду я, а не он. Если не верите, я вам докажу.
Ему сделали бубен и всякие железки и костюм. Когда все сделали, он сказал:
— Бубен отнесите на ту сторону реки, повесьте там на пал­ке и там оставьте.
Так и сделали.
Вот теперь он другой бубен взял, взял колотушку для буб­на и говорит:
— Если я буду шаманом, если я вырвался от разных болез­ней, от разных богов, когда я ударю в бубен три раза, то по третьему удару пусть мой бубен с той стороны реки войдет че­рез трубу в чум. Ну вот,— спрашивает он народ,— тот бубен
вы помните?
Три раза ударил в бубен. На третий раз потемнело в чуме,
и прямо к нему упал бубен.
— Вот проверьте, он или не он?
Вот они проверили, и оказался это тот самый бубен. Теперь этот шаман так сказал:
— Ну вот, когда я заболел, я ходил ко всяким богам, драл­ся с богами, просил, чтобы люди были сыты и богаты. У этого
самого голода, который нас мучил, у него свой бог есть. Отдал я жену своего старшего брата ему, этому Хони-нгуо. За пита­
ние в течение нескольких лет отдал, за диких оленей, за куро­паток. И отдал ему еще свою левую щеку.
Ну вот, так он стал шаманом, и признали они, все эти люди, что. он стал шаман. И здесь конец.
[Дополнение рассказчика:]
Коча (болезнь) и нгуо (бог) — это одно и то же.