ОЛЕНЬ И СОЛНЦЕ (хантыйская легенда)

В далекие времена это было. Землю, которую недавно выловила в океанской пучине крепкокрылая гагара, постоянно трясло, как лодку
во время сильного шторма. Трудно было жить лесным зверям и водным обитателям, нелегко приходилось и людям.
Решил тогда всесильный Бог Высокого Неба успокоить землю  со своих необъятных трех подол, со своих объемистых семи подол спу­
стить на землю тяжелые камни. Три дня и три ночи с тяжелым грохотом падали грузные громоздкие камни-глыбы на землю, а затем еще неделю, слезно огромные неповорот­ливые Менги-вели каны, ворочались они. При обвале камней беспрерывно сверкала молния, кромсая небо тысячами острых пшенных сабель.
Наконец Солнце исчезло. И кромешная тьма, словно гигантскими крыльями черного глухаря, опустилась на землю, закрыв и звезды, и яр­кое солнце. Звери, обуянные страхом, забегали но все стороны и издавали душераздирающие крики. Утихли и испугавшиеся люди селения Питлор, которые на Святом Мысу совершали обряд жертвоприношения всезнающим духам Священной Земли и Великой Воды.
Языки жаркого костра словно захлопнуло капканом, и горячие угли начали тлеть и медленно угасать.
Пересилив испуг, ханты в темноте в один голос обратились к шаману:
«Кой! Что случилось?! Неужто конец свету?! Может, в чем-то мы прови­нились? Может, мало угощений воздали великому Богу Пеоа и Земли?!
Пусть поможет всезнающий старик! Пусть покамлает!»
Шаман нащупал в темноте и взял в руки острый топор, который на­ходился рядом с ним на священной семикопыльмой нарте. Поклонив­
шись вначале в сторону дремучего леса, затем в сторону вод широкого сора Питлор и отвесив поклоны почти потухшему костру, седобородый
шаман начал камлать. Тишина воцарилась на Священном Мысу. Люди замерли. Необычная темень, еле слышные слова шамана, смысл которых почти не доходил до ума притихших людей, только усиливали страх. За­кончив тайный отрезок разговора, который с потусторонними духами тихо вел, шаман, очевидно сумевший вступить с ними в хороший кон­такт» продолжал уже более громко. Слова его, меткие и образные, как волны во время усиливающегося шторма, накатывались на их слух, ми­гом доходя до ума и сердца. Особенно там, где обращался он к своему верному» надежному помощнику и спасителю - северному оленю:
- О. олень наш благородный,
Много раз спасал нас в жизни.
Через снежные сугробы
И смертельную пургу
Приводил ты нарту к чуму
А хозяина спасал,
Л порою уводил ты
От зубов смертельных волчьих.
А сейчас тебе придется
Ношу новую принять.
Но для этого придется
Вновь тебе призвать на помощь
Дух небесный твой всесильный,
Что спасал не раз от бед,
И тебя мы очень просим
Побывать в краях далеких,
Сотни рек, а может, тысячи,
Знай - придется переплыть,
В небе облачные кучи
Как березовые рощи,
Должен смело ты пронзить,
И ветвистыми рогами
Их, как будто хлопья снега,
На семи просторах неба
И в краях семи бездонных
Вправо-влево разметать.
Путь же будет твой нелегким:
Опасайся грозных стрел, -
Ядовитой страшной смерти,
Та, что в судороги ноги,
Словно корни кедра, скрутит,
Та, что в судороги сердце
Вечно доброе сведет.
Но ты должен одолеть все
И доставить людям Солнце,
Что приносит только Радость
И всегда им дарит Счастье,
А теперь... скорее в путь,
А не то - подохнут люди,
Разорвутся их сердца,
И тропа исчезнет жизни.
И тут же на небосклоне, раскидывая пушистый снег, появился рога­тый олень, тысячи веков являющийся верным помощником человека, не испугавшийся таких грозных слов шамана.
У него по упитанным бокам вмиг на ходу выросли широкие золоче­ные крылья, которые постоянно искрились, словно от них исходил не­прерывный и густой звездопад.
Три раза сделав круг над сидевшими на земле завороженными людь­ми, быстроногий олень пустился в нелегкий опасный путь. Резвее быстрокрылого дикого гуся, резвее звонкокрылого гоголя по­летел по синему небосводу рогатый олень. Заряды снега из-под копыт
пулей вылетали в разные стороны, облако снежной пыли окутало его.
И тут же на мчащегося оленя со всех сторон тучами понеслись острые стрелы, выпущенные кем-то из упругих луков... Они, ударяясь о муску­
листое тело оленя, издавали несмолкаемый хриплый звон и крошились на куски. Эти мелкие обломки, словно бесчисленными табунами птиц,
падали на землю.
А олень, будто не ощущая ядовитых стрел, легко и быстро летел к на­меченной цели. Он порою касался щелкающими копытами поверхности
воды встречавшихся стремительных рек и широких морей, поднимая при этом серебристые брызги; иногда, как пушинки, сметал гребни за­
снеженных гор, отбрасывая их на расстояние семи дневных переходов.
Так и мчится резвый олень, так и несется по бескрайним просторам!..
Однажды рано утром он увидел огромное море, которое пылало неви­данным огнем. Языки пламени вздымались ввысь на расстояние семи бро­сков аркана, взлетали на высоту семи полетов соревнующейся стрелы.
Вскоре между огромным небом и вдалеке оставшейся маленькой зем­лей увидел чудный остров, окаймленный искрящейся синевой. Могучий
олень проскочил через огненное пламя и вступил на новую планету. И он сразу почувствовал, что под ногами твердая неизведанная земля.
И гут увидел, как из белой, березовой рощи выходит молодой, крепко сложенный юноша. Он был одет в богатую неблюевую малицу, на голове ушастая горностаевая шапка, на ногах богато разузоренные кисы. На широком кожаном поясе свисали медвежьи и волчьи клыки. Юноша отве­сил ему поклон, вежливо улыбнулся и спрашивает оленя:
- О, олень - земли посланец»
Из краев слегка далеких»
Где хватает разной пищи»
Где кругом в достатке ягель,
И оленьих пастбищ много.
Как на небе разных звезд.
Что замучило тебя»
И пуститься в путь опасный
Из земли метелей вечных
И далекой даже в мыслях?
Был в дороге, может, месяц,
А возможно, даже три.
Белобокий олень к этому времени уже пришел в себя, помотал голо­вой с ветвистыми рогами в разные стороны, семь раз переступил с ноги на ногу, гордо уставился на молодого красавца юношу, лицо которою исходило словно сиянием полной луны, и ответил:
- Человек мне неизвестный
Из неведомых краев,
Где всегда сверкает солнце.
Неба звездное сияет,
Будто тысячами глаз»
Небо синее блистает,
Словно сотнями озер,
Где всю жизнь пирует лето
И неведомы морозы,
Белый снег» холодный лед.
Здесь не знаете вы голод,
вечный страх» земную смерть.
А пришел я с важной просьбой,
От людей земных и грешных.
Тех, кто в ужасе смертельном
Пребывает в этот час.
В темень край их погрузился,
И вокруг них - только ночь»

Как на дне глубоком моря.
Ведь они, мой друг бесценный,
И не рыбы, и не звери,
Те, кто могут плыть в потемках,
Добывать себе еду.
Если помощь не доставлю -
Ждет их медленная смерть.
Станет край тогда безлюдным,
Ледяным, безмолвным вечно.
А для этого мне нужно
Только солнце, Счастье-Солнце.
За волшебным этим Чудом
Прибыл с дальних мест сюда.
Внимательно выслушал юноша-красавец, являвшийся, как он объяс­нил, первым дозорным при подходе к третьему подолу Высокого Неба, и
поведал быстроногому оленю довольно неприятную весть. Оказывается небесное Светило скрылось из людских глаз на землю по причине вспых­нувшей войны между Солнцем - дочерью Всесильного Бога и Месяцем, удалым женихом, прибывшим из других далеких миров свататься к краса­вице - Солнцу. Невеста - Солнце согласилась выйти замуж. Но поставила условие, чтобы Месяц семь дней обождал, пока она не растопит весь снег и лед, лежавшие на земле. Ей хотелось полностью завершить свои добрые дела, чтобы во всех уголках земли цвели и благоухали цветы и везде на все голоса пели веселые птицы. Но гордому Месяцу не понравился такой ответ.
Он не мог ждать. Резко развернулся и перед тем, как уйти в другие миры в поисках другой, более сговорчивой подруги жизни, решил наказать, на его взгляд, высокомерную невесту. Он надумал пойти на Солнце войной. Натя­нул он тогда тысячи и тысячи своих боевых упругих луков и выпустил тьму стрел в сторону Солнца. Стрелы, напитанные сильным ядом, издавая прон­зительный свист, с невиданной скоростью понеслись в сторону Солнца.
Выпущенных стрел было столько, что вмиг затмили лицо Солнца. Увидел такую жуткую картину великий Бог-Отец Высокого Неба и встревожился не на шутку. И он решил наказать такого дерзкого и неумеренного жениха. «Пусть он воюет в своих владениях, - рассердился Бог-Отец. - Пусть у себя порядки наводит. И для себя остальные боевые стрелы прибережет».
Уселся он поудобнее и направил острый сердитый взгляд на стрелы, летевшие со стороны взбесившегося Месяца. Глаза его стали такими злыми, излучаемый ими свет был столь ярким и горячим, что стрелы тут же плавились и испарялись, как капли воды в большую жару.

Но Бог-Отец Высокого Неба, вспомнив тут, что недавно появившую­ся землю все еще качает, а порою трясет, решил не расплавлять летевшие
стрелы полностью, а обломки разбросать по ее широкой груди. И эти осколки стрел, как тяжелые камни, и посыпались недалеко от Святого
Мыса, где ханты совершали обряд жертвоприношения.
Так разгневанный Бог Отец Высокого Неба укротил в то далекое время не в меру горячий и воинственным тыл Месяца. А в отместку
за нарушенный покой в его необъятных владениях так сильно подул на Невразумительного и назойливого Месяца, что мощной громыха­ющей, нее сметающей на своем пути струен воздуха того отбросило на несколько подолов неба ниже Солнца. И с тех давних пор повеженный Месяц одиноко пасется на небе, излучая ночью слабым, холодный свет. Это, сказывали древние ханты. - наказание Бога Высокого Неба. А Солнце, после такого неприветливого визита Месяца, который своим несуразным поведением оскорбил небесное Светило и весь Небесный Мир, подальше удалилось от этих мест, чтобы не тревожили его впредь подобные невежливые ухажеры. И конечно же, его живительные лучи не доходили теперь до Земли, и на нее спустилась вечная темень и холод.
Рассказав о таком кратковременном и бескровном небесном сражении, юноша - дозорный воин на границе третьего подола Неба - закончил так:
- Пролетишь еще семь дней ты.
Семь дозорных в небе встретишь.
Это радуги взметнутся
Семицветной красотой,
То - дозоры Солнца в Небе:
Вмиг тебя насквозь пронижут.
Как песчинки, твои мысли
В голове твоей разложат,
До последней капли в сердце
Чувства все твои изучат
И узнают, нет ли в мыслях
У тебя опасных планов.
Тех, что новою войною
Смогут вновь пойти на Солнце.
Ну а коль ты добр и честен,
Нс таишь коварных мыслей.
Ты дойдешь к границам Солнца
И придешь к тому, кто щедро

Дарит жизнь земле холодной,
Людям всем на ней живущим, -
И лесным зверям, и птицам,
Рыбам рек глубоководных,
Волнам рек, деревьям леса,
Даже камням на горах.
И о том, как это сделать,
Чтобы Солнце вновь вернулось
На твою родную Землю,
Все сполна тебе подскажет
На одной из гор высоких,
Во владеньях Солнца-Чуда,
Седовласый мудрый старец.
Он сидит в просторном доме,
Излучен сплетенном Солнца, -
Золотых ресниц Свепшлы.
Коль понравишься ты старцу,
То, быть может, повернется
Он к тебе и, ради жизни
На земле твоей далекой,
Согласится подарить вновь
Солнце жизни, Солнце-счастье,
Чтоб несло на землю снова
Воздух, пищу и тепло.
Внимательно выслушав речь первого дозорного, охранявшего границы третьего подола Неба» быстроногий олень заторопился в дорогу Он посту­чал копытами о землю, словно стряхивая с них лишнюю грязь, прилипшую во время долгого и нелегкого пути, три раза повертел головой влево, затем семь раз повертел вгграво, напряг свои упругие мускулистые мышцы, гордо вскинул красивые рога и быстрее полета соревнующейся стрелы, быстрее стремительно летящего к добыче ястреба понесся вдаль.
Мчался так быстро, что звон от взмахов его мощных крыльев раска­чивал облака на расстоянии семи верст и словно шумел прибой волн на
расстоянии семидесяти дневных переходов.
Струи же воздуха между ветвистыми рогами проносились ураган­ным ветром, и казалось, что там вовсю воет и бесится пуржистая вьюга.
Клубы пара, выдыхаемые белобоким оленем» стаями горластых халеев разлетались в стороны, а вслед за быстроногим священным животным
тянулся длинный шлейф облака на расстоянии семи поворотов реки.

«Цок-цок-Цок», - отстукивали его широкие копыта, «шов-шов-шов»,, издавали звонкий журчащий свист его ветвистые рога, Как и сказывал
первый дозорный, охранявший границы третьего подола Неба, вскоре в сиреневом дали показалась белоснежная вертиима высокой горы, плечи которой были обложены богатыми связками белых: пушистых песцов.
На самой вершине горы красовался красивый огромный дом, соору­женный из изящных ледяных сосулек и сверкающих лучей солнца, кото
рые пели всеми своими переливающимися гранями.
Войдя через широко открытые двери в необычный лом. быстроногий олень резко остановился, увидев седовласого старика, сидевшего на вы­
сокой сем и копы льном нарте, смастеренной из ледяных сосулек Тысяче­летний, может, стотысячелетний старик спросил:

- Дух небесный, дух-спаситель,
Из мудрейших - самый мудрый,
Из быстрейших - самый быстрый,
Кто тебя в такие дали
До семи подолов Солнца
Из земли сюда направил,
И с каким заданьем прибыл?
Ведь сюда - в места святые,
Путь не каждому доступен.
Где небесного Светилы
Обитает самый главный
Всех советников владыка -
Седовласый старец Дух.

Быстроногий олень слушал мудрые слова небесного владыки и ощущал, как дрожь начинает пробирать все клетки его могучего тела, словно невиди­мые силы пронизывали его крепкое сердце и клетки мозга. Он почувство­вал» что силы начинают покидать его, но, стряхнув с себя нахлынувшую слабость, приободрился, обрел прежнюю уверенность и твердо сказал;
- О, небесного Светилы
Всех советников владыка!
Я примчался с важной просьбой
От людей земных и грешных.
Тех, кто в ужасе смертельном
Пребывает в этот час.
В темень край их погрузился,
Лух- главный небесным дух.
И вокруг них только ночь.
Квк на дне глубоком моря.
Но они, владыка Солнца,
И не рыбы, и не звери,
Те, кто могут плыть в потемках,
И тропу дальнейшей жизни
Могут на земле вести.
Нс доставлю помощь имя -
Ждут мученья их и смерть,
Станет край тогда безлюдным,
Ледяным, безмолвным вечно.
Для спасения их жизни
Нужно Солнце, Счастье-Солнце!
И прошу я Вас, владыка,
Подарите людям Солнце,
Кто Земле приносит Счастье -
Воздух, пищу и тепло,
И еще - всего бесценней -
Человеческую жизнь!..
Всесильный владыка небесного Светили надолго задумался, медлен­но вытащил из объемистого кармана горностаевого халата золоченую
габакерку, поднес к волосатым ноздрям и принюхался. Насладившись крепкими запахами табака, он уставился в сторону быстроногого оленя
с широкими крыльями по бокам и несколько нехотя, словно мог доста­вить неудовольствие собеседнику, сказал:
-Дух небесный, дух-спаситель,
Из мудрейшие самый мудрый.
Из быстрейших самый быстрый,
Коль пришел с далекой дали
И с такой огромной просьбой,
Что ж, пожалуй, помогу.
Но хочу одно добавить,
И тебя оно коснется:
Распрощаешься навеки
Ты с небесными духами,
Станешь ты земным оленем,
Прирученным человеком,
И придется опасаться
На просторах снежной тундры

И в глухой тайги чащобах
Вечно страшного врага -
Волка жадного клыков,
А всегда остерегайся
Ядовитых страшных стрел.
Знаю: трудно ты воспримешь
Весть нерадостную эту,
И, чтоб боль твою облегчить,
Впредь страдания уменьшить
Образ твой навеки в небе
Ун Мось хот на1 отразится,
Там же, где помет оставил
Ты в последний раз в пути, -
Ай Мось Хот сооружу.
В этом домике уютном
Горностая духи впредь
Приходить на отдых будут,
И священным станет место.
1 Ун Мось Хот - Волъшал Медведица.
2 Ай Мось Хот- Малая Медведица.
Здесь всесильный владыка небесного Светили уверенно приподнял]
руку и сказал: «Си! Тыяса! - Все! Возродись!»
И тут на северном небосклоне неба появилась яркая Большая Медве­дица, удивительно похожая на стремительно несущегося и вытянувше­
гося в ловком прыжке оленя, а неподалеку возникло скопление засад - Малая Медведица.
После этого владыка-старец расправил руку и сказал на прощание:
- На, земных людей помощник.
Солнце, вот оно, возьми!..
В это время у священной нарты внезапно очнулся долго камлавший шаман - и видит перед собой огромное пастбище, где пасется большое
стадо оленей. Упитанные олени разгребали копытами снег и жевали пи­тательный серебристый ягель.
Ханты обрадовались привалившемуся счастью, приручили оленей, и в дальнейшем они стали верными помощниками и друзьями. А на вы­
соком небосклоне вновь ярко светило появившееся лучезарное Солнце, щедро лившее на землю свои живительные лучи, приносившие людям радость. Огромное счастье.