Личная история в контексте Кастанеды

Личная история. Ваши ежедневные привычки, включая мысли о себе, то, что вы о себе собираетесь поведать другим, — все это создает специфическую последовательность. Все эти привычки не только лишают вашу личность подвижности с точки зрения того, чего другие ожидают от вас; они также намертво фиксируют вашу точку фокусировки. Видение показывает, что истина основывается на последовательности; но это все верно относительно уже известного мира. Чтобы попасть в неизвестное, эту последовательность необходимо отложить в сторону, по сути — стереть ее. Дон Хуан говорит, что на какое-то мгновение он ощутил, что не нуждается в своей личной истории и полностью выбросил ее (Путешествие).

Кастанеде рассказали, что для стирания личной истории ему необходимо придумывать рассказы и читать их людям. Когда Кастанеда попытался возражать, дон Хуан ответил, что ложь была бы просто ложью, если бы у человека была действительно личная история (Путешествие). При этом дон Хуан заметил, что целью был вовсе не обман слушателей. Да и вообще, он посоветовал Кастанеде вести праведную и свободную жизнь (Учение), а также предложил ему использовать собственную смерть в качестве советчика, чтобы избежать неустойчивости (Сказки). Чтобы сделать еще один разрыв в своей последовательности, Кастанеда должен был начать все сначала, оставив всех своих друзей (Путешествие).

Когда дон Хуан дал мне имя «Сломанное Орлиное Перо», он добился того же эффекта. Он разрушил последовательность, отраженную в моем прошлом имени, одновременно заложив основы новой последовательности, новой связи. Главным в этом была выработка целесообразного отношения к миру. Он добился этого, сообщив мне мое новое имя, которое значило «служить, не привязываясь», и назначив мне обязанность учить. Вдобавок, прозвище Кен является одновременно и вторым слогом в моем новом имени*, что также является уходом от систематизации обычного образования псевдонимов.

Необычность моего нового имени до сих пор заставляет меня бороться за собственное равновесие. Частично это объясняется моим нежеланием погружаться в «исконно американскую духовность», Многие люди, отражая популярность исконного знания, изменили свои имена на некие «исконные определения». Многие сделали это из чувства уважения к местным традициям, ощущая их изначальную чистоту; для других же это, очевидно, было связано лишь с возможностью набить карманы деньгами. Именно поэтому мне крайне не хотелось даже выглядеть узурпатором чужого культурного наследия. Но, в конце концов, желание идти вперед по Тропе пересилило другие соображения. С тех пор я достаточно подрос, чтобы увидеть практичность этого маневра дона Хуана. Теперь, когда новое имя постоянно подстегивает мое осознание, у меня есть нечто, напоминающее мне о необходимости уважать Тропу.

Стирание личной истории — это очень мощная техника; разрыв связей с прошлым делает вас недосягаемым для социальных сил, работающих лишь во имя того, чтобы держать вашу энергию в состоянии покоя. Главное значение стирания заключается в том, что оно наносит мощные удары по предыдущим связям, а при использовании вместе с другими методами безусловно приводит к сдвигу точки фокусировки. После этого вы потенциально готовы к созданию новых связей.

В итоге вы добиваетесь неструктурирования своей личности — и это становится подготовительным шагом на пути к маскировке и изменению формы. Все эти умения лишь подчеркивают относительность такого понятия, как личность, индивидуальность. Каждая личность — это лишь одно из положений точки фокусировки. Когда вы ощутите несколько различных ее положений, вы поймете, что любое из них — не менее
истинно, чем остальные. Каждое из этих положений могло бы превратиться в «вас», уже знакомого вам. Отсюда вывод: ложь является ложью только при наличии личной истории.