Хори-бурятский обряд посвящения шамана (шанар)

Вообще-то шанар — это не только обряд посвящения шамана, но и жертвоприношение духам предков, и прежде всего верховному богу-предку хори-бурят, их Всевышнему хану-прародителю (хан дээдэ гарбал). Обряд шанар в свое время был описан В. Юмсуновым (185,
с. 60—66) и Ц. Жамцарано (390). Ввиду того что для нас указанные работы представляют исключительный интерес, мы приведем здесь некоторые основные моменты из последней работы. Мы попытаемся также схематически изобразить расположение основных вещест-
венных компонентов и атрибутов обряда шанар, описанных указанными авторами, дать свое толкование некоторых деталей обряда и шаманских терминов, а также частично дополнить их, исходя из наших полевых записей, личных наблюдений и данных литературы.

Агинские буряты в конце XIX в. для проведения обряда шанар привозили из леса большое количество свежесрубленных берез со всеми ветвями и листьями, в том числе две крупные, толстые березы (Эхэ модон — «Мать-дерево», Эсэгэ модон «Отец-дерево») и еще одну длинную, но сравнительно тонкую березу для возведения сэргэ («коновязь»). Кроме того, привозили «семью девять — шестьдесят три» еще более тонких березы высотой по две сажени каждая. На самом южном конце площадки устанавливали Эсэгэ модон. От него прямо на север водружались указанные 63 березки по девять в ряд. Расстояние между деревьями — минимальное, но позволяющее свободно пройти человеку. Все эти деревья, установленные по девять в ряд, назывались дэрбэлгэ. С западной стороны дэрбэлгэ устанавливалась «коновязь».
На северной стороне всех этих деревьев, напротив «Отец-дерева», устанавливалось «Мать-дерево». Еще далее на север, на той же центральной линии, возводился чум, покрытый белым, ритуально чистым войлоком, с дверью на юг. С правой стороны у входа в чум на четырех колышках сооружался небольшой низенький столик (помост) для омовения шаманского облачения.

На некотором расстоянии от чума к северу ставилась войлочная юрта устроителя обряда. От этой юрты до чума устанавливались девять берез в один ряд.

Все деревья, кроме «коновязи», украшались шкурками зайца, белки, колонка, горностая и шкурой с головы оленя. Особенно нарядно украшалось «Отец-дерево». К нему привязывали разноцветные лоскутки парчовых и хлопчатобумажных тканей. На развилке самой верхней ветки делали птичье гнездо. Внизу березы, в двух аршинах от земли (приблизительно около 1,5 м), с четырех сторон ствола просверливали небольшие отверстия, куда вбивали четыре березовых клина, длиной в два вершка каждый. Эти колышки образовывали крест и назывались загалмай. Загалмай окрашивали охрой в красный цвет. К загалмаю привязывали сыромятный ремень длиной 2—3 м с таким расчетом, чтобы за него могли одновременно держаться семь-восемь человек.

Такой ремень назывался жолоо или сумнаар, что означает «повод».
На «Мать-дереве» наверху делалось три птичьих гнезда. Ниже их, ближе к основанию дерева, так же как и на «Отец-дереве», крестообразно забивали четыре березовых клина загалмай, которые окрашивали в красный цвет охрой или кровью жертвенной козы рыжей масти (185, с. 63). К загалмаю привязывали повод жолоо.

Сэргэ украшалось желтыми и красными цветными лоскутками, но шнурки на него не вешали. Под каждым деревом у его основания клали куски дерна. Последние назывались шата или гэшхуур («ступени»). На них сжигали вереск и богородскую траву.

Обряд шанар продолжался три, шесть или девять суток. В нем, кроме шаманов, активное участие принимали трое молодых парней и столько же молодых девушек. Их называли юНэнгууд — от слова юЪэн — «девять», т. е. их должно было быть по девять человек. Однако  допускалось сокращение их на кратное число от девяти — аналогично сокращению количества дней обряда от девяти до трех суток.

Каждый шаман за свою жизнь должен был провести такой обряд девять раз — через каждые три года или более лет. Но в случае тяжелой болезни или какого-либо другого несчастья шанар мог устроить как шаман (внеочередной, ситуативный обряд), так и любой хори-бурят, не шаман. Таким образом, главная цель обряда — хорошо угостить духов предков и поклониться им, чтобы получить от них благословение, помощь и поддержку в своей будущей шаманской деятельности. А мирянин, совершая обряд шанар, рассчитывал получить от предков-небожителей богатство, потомство и избавление от болезней и других несчастий.

Описание обряда шанар, данное В. Юмсуновым, несколько отличается от описания Ц. Жамцарано. Согласно В. Юмсунову, человек, желающий стать шаманом, обращался к своим великим шаманским предкам с просьбой сделать его шаманом. Получив якобы их согласие, он
привозил из леса «трижды девять — двадцать семь» берез шанар и водружал их к югу от своей юрты по девять штук в ряд. На северной и южной стороне шанар ставились две толстые березы. Северная называлась «Мать-деревом». На ее вершине устраивали птичье гнездо из шелковых и хлопчатобумажных лоскутков, внутрь его клали девять яиц, сделанных из ваты или овечьей шерсти. На самой верхушке «Мать-дерева» прикрепляли изображение луны, вырезанное из белой парчи. Внизу дерева, на расстоянии два аршина над землей, на всех четырех сторонах ствола забивали четыре березовых клина загалмай.

Большое дерево на южной стороне шанара именовалось «Отец-деревом». На вершине его прикрепляли изображение солнца, вырезанное из красной парчи и наклеенное на кружок из бересты. На двадцати семи деревьях привязывали цельные шкурки тех же зверьков, о которых мы
говорили выше. И все эти двадцать девять деревьев, вместе взятые, со всеми украшениями носили название «Мать белый шанар» (Эхэ сагаан шанар).

С правой стороны «Матери белый шанар» водружали девять деревьев в ряд. К ним привязывали шкурки зайца, белки, соболя, выдры и рыси, к а остальным четырем — разноцветные лоскутки шелка и парчи. Эти девять деревьев со всеми своими украшениями назывались «шанар
божественного прародителя» (бурхан гарбал шанар). С левой стороны от «Матери белый шанар» ставили вырытые с корнями двадцать семь деревьев (три раза по девять), и их также украшали шкурками и лоскутками. Они назывались «шанаром тунгусского шаманского корня» (хам-ниган гарбал). С северной стороны от «Матери белый шанар» водружали четыре березы, и посреди них устанавливали стол или помост для омовения шаманского облачения (амитай), а рядом — второй такой же помост — для омовения самого посвящаемого шамана.

С северной стороны, от «Мать-дерева» до самой юрты, втыкали семь берез в ряд и еще четыре березы по четырем сторонам юрты. Внутри юрты наклонно устанавливали толстую березу тусургэ. Из приведенных описаний обряда шанар и сопоставления двух схем,  реконструированных нами, видно, что в юмсуновском описании отсутствуют «белый чум», «коновязь» и на «Отец-дереве» не отмечен крест (загалмай). Наличествуют новые детали: изображение луны (на «Мать-дереве») и солнца (на «Отец-дереве»). В отличие от жамца-рановского шанара, здесь деревья устанавливаются по девять в ряд с севера на юг, и по семь в ряд — с запада на восток. Шестьдесят три березки (семь раз по девять) вместе с двумя большими деревьями образуют три самостоятельных шанара вместо одного в жамцарановском варианте обряда.



Сложный комплекс символических представлений таит в себе весь обряд шанар и его деревья (березы). Шаманское призывание на этом обряде начиналось такими словами:
УндэЬэтэ модые отолжо,
Онгон сагаан шанар хадхажа,
Хушуутые холбожо,
ЗуЬэтые зуйлуулжэ,
Шэмэг яндарынь хусээжэ
Эмниг сагаан шанар,
Эрью улаан загалмайе дэбюулжэ,
Огторгойн уулэн гарбал,
Аба эжын угта зорюулжа, Убэшымнай эдэгээгишэ.
Тахалымнай тараажа,
йхэ сагаан шанар зубшеежэ,
Эрилгэтэй байЬан гарбалнуудта
Тиимэ нэрэтэй, тиимэ омогтой
Туды булэ зон
Мургэн зальбарна ла.
Эхэ сагаан шанар
Эзэн дээдэ гарбалда
Хургэлсытэ гэжэ,
Уг гарбал танаа
Энэ тахил дээрэ уринальби!
Энэ амитнай уйлэ бутээлсытэ!
Нара hapa. гарбални,
Налхан Юурэн эхэ шэжэмни
.Дуулыта!

Деревья, имеющие корни, срубив,
Онгон белый шанар водрузим.
Мордастых соединяя,
По мастям их подбирая,
С полным набором украшений
Необузданный белый шанар,
Неразумный красный загалмай вознеся (на небо)
К обитателям небесно-облачных далей —
Предкам отцов и матерей наших направляя, просим:
Болезни наши излечить,
Эпизоотии разогнать (и с этой целью)
Просим вашего разрешения
На устройство Матери белый шанар
Своим предкам, требующим жертвоприношения.
Люди с такими-то именами,
С такими-то фамилиями,
Всего столько-то семейств
Поклоняются и молят вас:
Мать белый шанар,
До всевышнего хозяина-прародителя
Помогите мне довести, говоря.
Вас, предков своих,
На это угощение приглашаю!
Помогите мне исполнить просьбы этих людей!
Солнце и луна — прародители мои,
Налхан Светлая прародительница моя,
Внемлите!

Из приведенного отрывка призывания хори-бурятского шамана видно, что для достижения целей, преследуемых данным обрядом, необходимо поднять на небо «Мать белый шанар». Что это означает? По словам В. Юмсунова, «Матерью белый шанар» называются двадцать девять деревьев, в том числе «Мать-дерево» и «Отец-дерево», водруженные в центральной части ритуального комплекса. Значит ли это, что все 29 деревьев шанара по велению шамана, его высоких покровителей и духов-помощников должны оторваться от земли и, обретя крылья,
улететь на небо? Конечно же нет.

В мифологии сибирских народов мировое, или шаманское, дерево растет до неба — страны богов и умерших великих шаманов. Украшения, висящие на ветвях этих деревьев и представляющие собой жертвы людей, а также и все другие жертвы, приносимые людьми и их шаманами в виде различных продуктов питания и водки, должны были доставляться на небо по небесной дороге, которая пролегает по стволам и кронам деревьев шанара. Для успешного проведения этого ответственного мероприятия шаман просит помощи и поддержки со стороны своих шаманских предков, духов-покровителей различных местностей и даже чужеродных тунгусских духов-покровителей и их шаманских предков удха.

(По Дугарову Д. С.)