Полет в землю Гусей

Два шамана было: один Нгамтусо шаман, другой Линаичера шаман. Две кучи самодей было. Нгамтусо шаман говорит:
— Эй, товарищ! С гусями в их землю сходить худо?
— Почему худо? Ничего худого нет.
Дальний шаман говорит жене:
— Мне новую одежду делай. Пусть никто ее не видит. Пусть хоть из кучи Нгамтусо шамана, хоть откуда-нибудь еще какой-нибудь человек придет, ты эту одежду закрывай, пусть своим умом обойдутся.

Теперь бубен, шаманскую парку — все приготовил. Потом, после того как все приготовили, шаманить надо, идти надо. Ну, шаманил шаман и говорит:
— Гуси меня зовут. Я пойду.
Так шаманил шаман, так сказал да полетел, вверх ушел. Ле­тит позади гусей. Назад оглянулся:
— У! Моих дямады, гусей дямады много-то много!
Ну, увидал другого шамана чум, к нему подлетел:
— Ну, товарищ, что сидишь?
— Оу! — другой ревет.— Ну, мученье я себе нашел теперь!
Говорил я раньше, что с гусями пойдем, эти слова я забыл со­ всем. Ну ладно, хоть старую шаманскую одежду давайте, буду шаманить. Старую одежду надо держать. Новую когда будем готовить?
Ну, старую шаманскую одежду надел и шаманил. Потом по­летел и за гусями ушел в землю гусей.
Гусей земли дойдя, кричит:
— У! Товарищ-то мой где?
Ну, товарища увидел, в воде лежит. У! Вода вся закрыта гу­сями, будто сухая земля это. Очень много гусей, дямады шаман­ских тоже очень много.
Говорит Нгамтусо шаман:
— Ну, я где буду сидеть, где буду линять? Мне кажется, лучше на озере линять.
У! Линанчера шаман говорит:
— Моего товарища почему не видно? Будто видел я, что он пришел. Почему близ меня его нет? Ну, надо товарища искать, на какой земле он сидит.
Пошел его искать. У! Товарищ на большом озере сидит.
Перья свои роняет в воду.

— Эй, товарищ! Теперь ты неладно сидишь. Почему на озере сидишь? Когда люди сюда промышлять придут, они из вас, однако, ни одного не оставят. Э! Неладно сидишь. Теперь не знаю, в свою землю воротишься ты или нет. Однако, не воро­тишься. Мое место все-таки этого места лучше. У Дяпту-нямы (Гусей матери), в реке, в ее горле, мы летуем. Там все-таки те­чение есть, когда, линяя, перья уроним, все-таки уплыть можно.
Оу! К реке, где Линанчера шаман линяет, люди пришли. Промышляют, гусей добывают. Один человек сгоняет гусей.
Только руку гусям показывает, сам прячась за яром, и гонит гу­сей по мелкой воде, по которой они ходили. Передний гусь го­ворит:
— Впереди что видно? Песок на мысу, а на нем что-то поставлено.

Этот передний гусь теперь обратно вернулся:
— Ну, там впереди будто я что-то видел, будто карауль­щик. Сейчас ночь настанет, всем убежать нам надо, хоть и караульщик там.
Близко мимо караульщика гуси все ушли. Назавтра, оу, люди, промышлять пришедшие гусей, говорят:
— Вчера я говорил, что ночью промышлять надо. Теперь что промышлять будем? Все гуси в другое место ушли.
— Но! Там озеро было, на нем гуси тоже линяют. Туда пойдем. Этих ушедших как достанем? Далеко они ушли, не надо, за ними гнаться.
У! К озеру уйши. На озере гусей беда густо, очень много!
Этих гусей промышляли. Гусей на озере всех убили, ни одного не упустили.
Вот так-то тут гусей добывали. Других гусей очень быстрое течение к горлу реки Гусей матери унесло, и здесь эти гуси ли­няли. Если бы они на другом месте линяли, то их тоже настигли бы. Это что за хитрые гуси, на такой неудобной для промысла земле линяли?
Убитых гусей люди санками перетаскали к чумам. Эти люди, которые гусей промышляли, это гуси люди. Не знаю, что за люди это, не знаю даже, люди ли они, что ли.

Потом гуси в другую сторону, в здешнюю землю, возвра­щаться стали на следующий год. Линанчера шаман теперь до своей земли, до своего места дошел.
Оу! Другого шамана, Игамтусо шамана, век нету. Там в земле гусей его съели. Здесь в тундру поэтому еда совсем не идет. Нгамтусо шамана люди в этом году все лето голодны были, ничего не ели. Линанчера шамана люди не голодают, все густо едят — диких оленей-то добывают, гусей-то добывают, всякую еду-то добывают.

Ну, Нгамтусо людей голодных много умерло. Теперь Линан­ чера людей ни один не умер. Потому что не голодают, поэтому ни один и не умер. Нгамтусо первый говорил — с гусями пой­дем, почему же он не приготовился? А вот Линанчера шаман хорошо слетал, к Гусей матери попал, спустился ей в горло, а гуся горло все равно что яма.

Ну, теперь Линанчера шаман к своему чуму пришел, спу­стился в него через трубу. Ему уж заранее чум поставили. Он так велел сделать: когда гусей прилета пора придет, поставить ему чум. Вот этот чум поставили, и в этот чум упал этот шаман.
Тут этот шаман Гусей мать благодарил, радовался:
— Спасибо, мать! Хорошо я дошел, своим людям гостинца принес да всего.
Другого шамана ум короткий стал, сила коротка стала, да оттого люди его все умерли. Теперь все.