Моление богам

Моление богам

В 1885 г. венгерский академик Б. Мункачи записал моление удмуртов. В приводимых ниже строках запечатлен весь традиционный мир удмуртского крестьянина:

«Остэ, Инмар, Воршуд, великий Мудор, Кылчин-Инмар! Полными чашами и новыми хлебами тебя вспоминаем!

Лучшая часть пусть тебе будет, остальной части пусть великому (русскому — В.П.) царю на подаяние достанет… Мои посеянные хлеба, как твоя земляника и клубника, пусть поспевают-уродятся: если корней, так пусть будет 30, стеблей пусть будет 12, зерен пусть будет 1000, с камышовой соломой, с серебряным колосом, с золотым зерном! Чтоб это хлебное поле не обскакать белке, не обежать кунице, не проскакать хорьку!

Теплые дожди принеси, южные ветры нагони, добрые годы-времена дай! От ночной и от всякой напасти железной, медной, серебряной оградой огради, от облаков, кровавых, как костяника, сам убереги!»

Дальше следуют просьбы, чтобы удачно сложились скирды, прошла молотьба хлеба, чтобы на охоте зверь сам попадал в зубы собаке и в охотничьи ловушки. Конечно, не забывали о здоровье и защите от порчи и сглаза. Чтобы у людей было много детей, а у лошадей — жеребят, у коров — телят и т. д.

В молении сливаются образы не только небесного Инмара и земного Кылдысина (Кылчин-Инмар) — они ассоциируются с родовым покровителем Воршудом и пупом Земли — Мудором. Просьба сделать хлеб колосистым напоминает мифы о золотом веке, когда на одном стебле было несколько колосьев.

У христианизированных удмуртов Инмар стал восприниматься как Бог-творец: ему молились перед каждой трапезой с кумышкой и хлебом о даровании насущного хлеба и здоровья семье. Инмар, Квазь и Кылдысин стали ассоциироваться с христианской Троицей, воршуд — с ангелом-хранителем, мудор — с иконами. В Ильин день также продолжали приносить христианскому громовнику Илье-пророку (как Гудыри-мумы) в жертву хлеб, кумышку, а иногда быка, жеребенка, барана или гуся. В Великий же четверг (на Пасху) до восхода солнца шли в лес и поле и громко кричали («гагайкали»), чтобы отогнать на все лето хищных зверей от стад.

Голос считался у финно-угров важным оберегом: криком охватывали освоенное человеком пространство — отвоеванное у природы, пространство культуры. Вспомним богатырский крик сыновей Калевы: там, где он был слышен, вповалку валились деревья и расчищалось поле для пахоты.