О шаманизме эвенов Приохотья

В прошлом институт шаманства был широко развит среди эвенов. Шаманов было много, каждый род и территориальная группа имели несколько служителей.

В 1860-х гг. только в окрестностях Ини практиковало более тридцати шаманов. Как и у других тунгусо-маньчжурских народов, эвенские шаманы делились на категории согласно своим «профессиональным» возможностям. Выделялись немногочисленные сильные или «большие» шаманы, чьи наследственные способности были общепризнанны этническим сообществом. Кроме них существовало так называемое
«семейное» шаманство, получившее наибольшее распространение в период становления советской власти в Приохотье, в 1920–1930-е гг. Семейные шаманы занимались этой деятельностью по собственному желанию и с одобрения родственников.

Гонения на шаманов, запрет их деятельности заставляли авторитетных служителей осуществлять свою деятельность скрытно и менее активно. В этих условиях возросла роль семейных шаманов, вынужденных взять на себя дополнительный объём ритуальных функций. Заведующий Красной ярангой, побывавший в стойбищах Россохинско-Березовской группы эвенов, утверждал, что «в каждой семье глава её является шаманом»12. К середине 1930-х гг. в южном Приохотье наиболее многочисленной и влиятельной оставалась группа шаманов на Хейджане, Ульбее и Улье13. Шаманская деятельность была характерна как для мужчин, так и для женщин, однако «сильными» шаманами женщин признавали редко, и спектр их функций был более ограниченным, чем у мужчин.

Основными функциями шаманов было лечение людей и домашних животных, помощь в промысле, предсказания. По представлениям эвенов, шаман мог влиять на погоду, вызывать гром. Г.В. Василевич утверждала, что в тунгусском шаманизме отсутствовал обряд отправления души умершего в мир мёртвых. По другим данным, в функции эвенских шаманов входило общение с умершими и проводы их душ в потусторонний мир буни.

В литературных источниках и свидетельствах информантов из числа эвенов Охотского района мы находим рассказы о необыкновенных свойствах шаманов и «чудесах», совершаемых ими во время камланий. Шаман мог жевать горячие угли, высекать искры от прикосновений к своему телу и даже воскреснуть вскоре после смерти. В идеологии и практике эвенского шаманизма важную роль играли дошаманские верования и культы. Наиболее значимым из них был культ огня, используемый во всех обрядах.

В музеях России сохранилось мало предметов одежды эвенских шаманов.
Я.И. Линденау утверждал, что они вообще «не имеют особого платья для камла- ния, кроме их повседневной одежды». В более поздних источниках сообщается, что шаманский костюм изготавливался из ровдуги и отличался от повседневного обилием украшений, был «расшит разноцветным бисером и шерстью, увешан колокольчиками и побрякушками». Маловероятно, что в прошлом столь значимая для этноса ритуальная практика была лишена такого выразительного элемента, как специальное облачение её ведущего. Скорее всего, авторы противоречивых сведе- ний присутствовали на камланиях, имеющих разный статус и назначение, поскольку полное облачение имели только «профессиональные» шаманы, совершающие «большие» общественные камлания. Семейные шаманы проводили свои обряды в обычной, повседневной одежде. Кроме того, необходимо отметить, что в период гонения на шаманизм происходило некоторое нивелирование и упрощение внешней атрибутики шаманских обрядов. Поэтому в советское время обязательными элементами образа шамана остались только бубен, колотушка и головной убор, что не исключало применения в отдельных случаях обильно декорированных ровдужных кафтанов.

В собрании Российского этнографического музея (г. Санкт-Петербург) имеется фотография якутского эвена, облачённого в шаманский костюм. Это ровдужный кафтан эвенкийского типа с длинной бахромой по подолу и многочисленными жгутами из кожи, меха и ткани, нашитыми по всей поверхности изделия25. Возможно, по составу и покрою одежда эвенского шамана была аналогична эвенкийской
и включала в себя распашной кафтан, нагрудник тунгусского типа и специальный головной убор. Это подтверждают и немногочисленные костюмы эвенов, хранящиеся в коллекциях Российского этнографического музея (колл. № 2245, 6805, 8630) и Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (колл. 5495 и др.).
Особенностью шаманских кафтанов эвенов является цветовая асимметрия: левая сторона тёмная (женская), правая – светлая (мужская). Аналогично оформлялись и другие предметы шаманской одежды – шапки, обувь и нагрудник. Дихотомия костюма олицетворяла не только единство противоположных полов, но и взаимосвязь земного и сакрального миров, людей и духов-предков, добра и зла.

Наиболее многочисленны и разнообразны шаманские головные уборы эвенов. Они имеются во всех музеях Дальнего Востока и Санкт-Петербурга, которые располагают эвенскими коллекциями. Одни шаманские шапки имеют форму обода из кожи с крестообразной макушкой, которую венчают небольшие металлические рога. По краю обода нашита бахрома или жгуты, свисающие на лицо и плечи. Другие шапки капорообразной или округлой формы сшиты из ровдуги в сочетании с разными техниками: меховая мозаика, продержки, вышивка волосом оленя и бисером. Непременным является наличие меховой или ровдужной бахромы, закрывающей лицо. Вероятно, она служит условной границей между миром реальным и помогает шаману легче погрузиться в последний. Макушка этих шапок оформляется розеткой в форме креста, а также изображениями (плоскими или объёмными) духов-предков шамана, которые осуществляют его связь со всеми мирами. Фигурки духов изготавливались достаточно реалистично, их одежда имела выраженные этнические и сезонные особенности, а иногда и половозрастные. Эти антропоморфные изображения могли служить самостоятельными амулетамиоберегами шамана. Духи-покровители, используемые в шаманском облачении, вероятно, были индивидуальными и принадлежали конкретному владельцу.

Фигурки духов-помощников из ровдуги или ткани крепились не только на головные уборы шамана, но и на традиционные шаманские пояса, колотушки для бубна, ритуальные жезлы. Шаманские пояса имели сложное оформление, включающее помимо указанных выше антропоморфных изображений, металлические подвески и зооморфные фигурки.

Обязательными атрибутами шамана являются бубен и колотушка. Бубен имеет, чаще всего, овальную форму и относится к дальневосточному типу. В северном Приохотье встречаются и круглые бубны. Для изготовления бубна эвены использовали тонкую шкуру дикого оленёнка, обечайку гнули из дерева хвойных пород. На бубне, с внутренней или внешней стороны, могли быть охрой нарисованы стилизованные изображения полусфер и птицы (гагары), равноконечного креста и др. А.А. Бурыкин сообщает о наличии у эвенов «тени бубна» – схематичной модели, изготовленной из лучинок, с крестовиной из проволоки. Она служила заместителем настоящего бубна, по каким-то причинам унесённого из дома на длительное время. Колотушку для бубна изготавливали из берёзы и обтягивали мехом оленя.

Способ погребения шаманов отличался от обычного. Даже в период христианизации сильных «профессиональных» шаманов, по их требованию, хоронили воздушным способом в особых долблёных гробах, установленных на помостах биркэнах. Места для захоронений выбирали глухие, далёкие от кочевых троп. На коре деревьев, окружающих могилу, вырезали изображения птиц, по которым случайные путники узнавали запретное место и обходили его стороной. Место захоронения было табуировано и известно только тем, кто участвовал в похоронах. По некоторым сведениям, обряд погребения шамана должны были совершать члены чужого, экзогамного рода.

(Цит. по Г. Т. Титорева "Шаманские верования эвенов Приохотья")

https://religio.amursu.ru/images/Volumes/2016/2/1/01_.pdf