Брошенная женщина и ее приемная дочь

Одна женщина, у которой не было ни братьев, ни сестер, жила с маленькой приемной дочкой в доме великого охотника на тюленей. Девочка была очень послушной и всегда делала все по первому слову. Однажды весной все люди, жившие в доме, отправились на рыбную ловлю. Задержался только главный охотник, затаивший, как оказалось, дурные намерения. Однажды тихим утром он вышел из дома и тут же вошел обратно со словами: «Собирайте свои вещи; нам пора отправляться». Они принялись собираться со всей возможной скоростью, и одинокая женщина, конечно, тоже не бездельничала – напротив, она работала так, как никогда прежде. Сложив свои жалкие пожитки в лодку, она поднялась в дом за покрывалом с лежанки; взяла его, вышла из дома и увидела, что ее приемная дочь все еще стоит на берегу и в упор смотрит на хозяина; когда же она сама спустилась к берегу, он запрыгнул в лодку, оттолкнул ее от берега и крикнул им: «Вы только объедаете нас; мы не возьмем вас с собой». С этими словами соседи их по дому развернулись к ним кормой и двинулись в путь. Бедняжки – а ведь все их жалкое имущество, кроме покрывала с лежанки, было уже уложено в лодку – посмотрели им вслед, а затем друг на дружку в полном отчаянии и разразились слезами. Однако, когда лодка скрылась из вида, вдова вытерла глаза и сказала: «Не горюй, милая; мы просто должны будем обходиться без них». Но ребенка не так легко было утешить. Когда наконец девочка перестала плакать, мать сказала ей: «Пойдем поищем дом, где мы сможем жить». Они обошли все покинутые хижины, но везде видели только пустые стены и снятые занавеси – пока, наконец, не пришли в одну хижину без окон, где на стенах по-прежнему висели шкуры. Старшая сказала: «Здесь, в южном конце, мы и устроимся». И она сразу же выгородила себе комнатку подходящего размера, отделив ее от остального дома занавесями из шкур. Закончив с этим делом, сказала: «Теперь пойдем наружу и попробуем найти что-нибудь съедобное там, где обычно разделывают тюленей». Она взяла девочку за руку, и вскоре им действительно удалось собрать несколько маленьких кусочков жира и кожи; они тут же с жадностью проглотили их, поскольку весь день ничего не ели. После еды они прилегли отдохнуть, но из-за холода не смогли заснуть. На следующий день им удалось отыскать внутренности целого тюленя, но после этого ничего уже не находилось, так что из еды у них были только эти внутренности.


Последние запасы у них кончились в то время, когда вдоль берега проходят целые стада тюленей. Однажды утром они съели по маленькому кусочку и поняли, что остального хватит только на ужин. Тогда вдова сказала дочери: «Дитя, ты сильнее и подвижнее меня: ты должна пойти и выкопать яму вот там, под окном». Дочь сразу же послушалась и начала копать мягкую землю. Когда она закончила, мать повторила: «Ты быстрее и сильнее меня; беги и наполни яму водой». Девочка принялась таскать морскую воду, и к вечеру яма была наполнена. В тот вечер они доели последние кусочки еды и легли отдыхать, но заснуть так и не смогли. Рано утром мать сказала: «У меня, наверное, ничего не получится; и все же я, пожалуй, попробую добыть что-нибудь (при помощи колдовства)». Дочери эта идея не понравилась, да она и не верила в такую возможность; но мать сказала в ответ: «Когда я начну петь заклинания, я буду повторять их снова и снова, а ты должна внимательно слушать». Она запела и еще раз велела дочери внимательно слушать. Девочка прислушалась и вскоре услышала всплеск; она воскликнула: «Мамочка, в воде что-то движется!» Мать велела ей взглянуть, что там такое; девочка подбежала к воде, увидела маленькую морскую мышь и крикнула: «Ах, мама, это морская мышь!» Мать велела ей убить рыбу старым точилом (вероятно, это был амулет). Девочка послушалась; рыбку они сварили и разрезали пополам, отложив одну половинку на вечернюю трапезу. На следующее утро мать повторила попытку, и им удалось добыть рыбку неписак (морского воробья); еще через день, таким же способом, самца гаги – и далее, день заднем, маленького тюленя, затем крупного тюленя, небольшого дельфина, белуху и, наконец, нарвала. Женщина ободрала и разделала добытых животных, и на следующий день возле дома появились обильные запасы всевозможной провизии. Ближе к вечеру они поднялись на верхушку скалы, чтобы разложить на ее южном склоне тонкие полоски мяса сушиться. Когда они резали мясо, дочь вдруг воскликнула: «Мне кажется, каяк подходит!» – и оказалась совершенно права.


У одинокой женщины был один-единственный родственник, глубокий старик; и теперь этот бедняга, прослышав о том, как ее бросили и оставили одну в пустом доме, приехал посмотреть, не умерла ли она от голода. На тот случай, если она еще жива, он привез в подарок морскую мышь. Подплывая к берегу, он увидел, что место, где обычно обдирали и разделывали тюленей, красно от свежей крови; он не поверил своим глазам и решил, что ему показалось. Затем он увидел, что женщины стоят на скале и пластают большие куски мяса для просушки, а затем и сами они весело сбежали к берегу встречать его. Он обратился к ним: «Вот я приплыл сюда, ожидая увидеть вас умершими от голода; скорее, я приплыл похоронить вас». Женщина ответила: «Вот какой ты старый глупец! Ну-ка, вылезай из своего каяка, раздели с нами нашу трапезу и нашу удачу!» Старик выбрался на берег, но не стал ничего пробовать, пока не вытащил свой каяк и не устроил его как надо на берегу. Тем временем женщина отварила мясо и приготовила ему чудесное угощение. Он наелся до отвала, что случалось с ним нечасто; а когда собрался домой, они нагрузили его каяк таким количеством припасов, что он едва не уходил под воду. Покидая их, он сказал: «Пока можно не опасаться, что вы погибнете от голода; когда все припасы у вас будут готовы, я приеду и увезу вас обеих отсюда». Когда он уплыл, женщины легли отдохнуть. На следующее утро вдова снова начала колдовать; однако, сколько она ни пела заклинания, как ни старалась, – и дочь тоже наблюдала и прислушивалась, как обычно, – поблизости не раздалось ни дыхания, ни плеска. Причина была в том, что духи обиделись на женщину за то, что она поделилась их дарами с другими людьми; и с тех пор ей никогда больше не удавалось кого-нибудь вызвать. Когда ее магическая сила полностью иссякла, а все запасы мяса были высушены, старик родственник приехал и забрал ее к себе, и там она прожила с ним остаток своих дней.