Представления о душе у коряков

Сведения о душе суммарны и отрывочны. Как сообщает В. Иохельсон, коряки полагали, что у человека имеется несколько
душ. Одна — главная, или основная, — называется уйычыт, или уйырыт; другие души — добавочные пли второстепенные. Опп имеют какую-то связь с понятиями в’йив’ый— «дыхание» и в’йилв’йил— «тень». К сожалению, исследователю не удалось выяснить соотношение
этих двух душ и их значение для человека.

Не лишена интереса терминология, связанная с понятием «жиз­ненная сила», «душа». Слово уйчыт-уйырыт, записанное В. Иохельсопом, у более поздних исследователей не зафиксировано, по оно встречается в чукотском языке. В. Г. Богораз производит его от корня уеик — «тело». В том же значении известно оно и в ко­рякском языке. Термин калалвын, переводимый Л. Н. Жуковой как «душа», имеет смысл «внутренности человека», «живот».

Таким образом семантика этих слов восходит к вполне кон­кретным объектам, а сама душа осознается в виде реальных пред­метов. В. Иохсльсон слыхал, что она напоминает небольшой огонь. На рисунке, выполненном корякским шаманом, души умерших людей изображены в виде маленьких человечков. Алю­торцы считали, что душа имеет вид птички, которая помещается в верхней части груди.

Душа — жизненное начало. Она может покинуть человека вре­менно, в период болезни, или навсегда, вследствие смерти. И только шаман силой своего магического могущества мог вернуть душу на место, иногда даже и после смерти человека, отняв ее у злых духов. Если же сил шамапа было недостаточно для воз­вращения души, то опа отправлялась к Верховному существу в верхний мир.

В мировоззрениях коряков яркой питью проступает идея не­прерывности жизни. Живое существо не может исчезнуть окон­чательно. Человек через некоторое время после смерти обязательно возвратится в образе своего потомка.

По наиболее распространенным представлениям к рождению причастно Верховное существо. Опо занимается как бы регулиро­ванием рождаемости. В его жилище, расположенном в верхнем мире, висят на столбах и рейках души умерших людей. Их Вер­ховное существо посылает на землю в чрево женщин для возрож­дения.

Считая, что в лице каждого новорожденного возвращается его умерший предок, коряки придают большое значение наречению имени ребенку. Наиболее распространенный способ получения имени — гадание. Для этого брали небольшой камень, зашивали его в кожу и привязывали к палке или подвешивали к треноге. Руководящий гаданием (отец ребенка или один из его близких) произносил имена умерших родственников и внимательно следил за положением камня. И когда тот качнется, считалось, что имя предка угадано верно. Он якобы вернулся в лице новорожден­ного.

В. Иохельсон описал и другой способ проведения обряда. При произнесении имен присутствующие наблюдали за поведением ребенка. Если тот плакал, то это означало, что новорожденный не являлся потомком умершего, чье имя было произнесено, и на­оборот, если замолкал, то имя, считалось, выбрано правильно. За­тем отец брал ребенка па руки и говорил: «Родственник при­шел!».48 В дальнейшем, если ребенок болел и плохо развивался, гадание повторялось вновь. Считалось, что первоначальное имя было выбрано ошибочно. Вера в возрождение родственника была настолько сильна, что окружающие совершенно искренне нахо­дили полное физическое сходство между умершим предком и родившимся потомком. В одной сказке мать, обращаясь к дочери, называет ее ылла—«матерью», а отец — уаумат—«тещей». Они верили, что в лице дочери вернулась бабушка, т. е. мать родив­шей женщины.

Верховное существо не только посылало на землю людей, оно также определяло им продолжительность жизни. Для этого у каж­дой души, висевшей в жилище Верховного существа, имелся ре­мешок. Чем короче он, тем короче должна быть жизнь родившегося человека, и наоборот. Один из мифических героев коряк­ского фольклора Облачный человек говорит Создателю земли: «Видишь, тех мальчиков? Это твои будущие дети. Родятся, од­нако, недолго жить будут. Посмотри: ремни у них короткие». И далее добавляет: «...девочку себе попроси. У нее вокруг шеи ремень длинный. Долго жить будет. Не проси мальчиков».

Таким образом, по воззрениям коряков, Верховное существо ве­дет как бы своеобразный учет людей. Оно посылает к ним нинвитов, чтобы сократить их численность или заменить стариков на молодых. В этих представлениях можно заметить известную не­последовательность: с одной стороны, казалось бы, продолжи­тельность жизни уже заранее предопределена, с другой же — она зависела от действий злых духов, охранителей, шаманов и прочих существ. Кроме того, и сами коряки боролись за сохранение жизни, хотя и ложными методами, прибегая к «лечению» шама­нов. Полагали, что они не только могли излечить больного, но даже воскресить и умершего.


Исследователи отмечают, что у коряков, как и у чукчей, от­сутствует четкое представление об естественной смерти. Граница между жизнью и смертью слабо расчленяется. В рассказах не­редко встречаются эпизоды об умерших дважды, о воскрешении, о покойниках, действующих, как живые, и т. и. «Паренцы, — пи­шет К. Бауэрман, — верят, что смерть — временное явление и что покойник вновь рождается и возвращается из страны мертвых (пыненел-су)».

Об отношении к умершему, как к живому, который может вернуться, говорят многие элементы похоронного обряда. При подготовке трупа к сожжению родственники совещаются, какие вещи положить с ним на костер, сколько дать ему съестных при­пасов, во что одеть и т. д. «Это производит такое впечатление, — замечает Н. Беретти, — как будто они собирают все это не для трупа, а для живого человека, отправляющегося в дальнюю до­рогу, приходилось слышать фразы, что такой-то предмет покой­нику не понадобится».