Каменные изваяния в сакральном пространстве хакасов

Каменные изваяния в сакральном пространстве хакасов


Бурнаков Венарий Алексеевич

Реалии нашего времени характеризуются, с одной стороны, процессами глобализации и культурной унификации, а с другой — стремлением этнических культур сохранить свою уникальность и неповторимость. Для хакасов, как и других коренных народов Сибири, остро стоит вопрос сохранения традиционных ценностей и в целом — историко-культурного наследия. В Республике Хакасия ключевыми символами в этом процессе выступают каменные изваяния, в том числе широко известное среди хакасов каменное изваяние Улуг Хуртуях Тас («Великая каменная бабушка»). Научный и общественный интерес к данному вопросу огромен.

Традиционно в культуре хакасов значительное место отводилось отдельным камням и каменным изваяниям, относящимся к различным историческим эпохам, начиная от II тыс. до н.э. и заканчивая VI-XIII в. н.э. Как правило, они устанавливались в межгорных котловинах и по долинам рек. Как правило, это были не очень большие по площади степные долины с панорамой на величественные, почитаемые горы.

Каменным изваяниям — Иней тас, а также менгирам — кузе (обаа) устраивали жертвоприношения. Известный исследователь Н. Ф. Катанов в конце XIX в. сообщал о том, что хакасы «почитают их как своих предков и мажут им рот маслом и сметаной»1. Согласно хакасскому фольклору, памятники кузе представляют застывших в камне богатырей, души которых стали или звездами на небе, или горными духами на земле. Поэтому их именовали «алып кузе» — богатырские обелиски.

Стелы, изображающие фигуры людей, также называли иней-тас — «бабий камень», апсах тас — «старик-камень», хыс- кузе — «девичий обелиск», орекен тас — «старуха-камень», хуртуях тас — «старушечий камень».

Среди почитаемых каменных изваяний наиболее ярким является «Улуг Хуртуях Тас». Особое отношение народа к этому сакральному объекту привлекало внимание многих исследователей. Первым же из них, кто обнаружил и описал этот священный камень, был знаменитый немецкий ученый-натуралист Д. Г. Мес-сершмидт, побывавший в Хакасии в XVIII в. В его дневнике имеется запись, упоминающая Улуг Хуртуях Тас, датированная 18 августа 1722 г.: «Она иссечена из серого песчаника и косо врыта землю. Сзади на спине висит толстая коса, какую еще и теперь носят калмыцкие и татарские женщины. Надписи на статуе не видно. Языческие ис-бельтирские татары (хакасы. — В. Б.) оказывали ей большое почтение; каждый из них три раза ездил вокруг нее и по совершении этой церемонии приносил ей в жертву часть своего провианта или клал ей пищу у подножия под траву, с тем, чтобы она могла питаться ею сообразно своему аппетиту. На вопрос мой: почему они думают, что этот безжизненный камень заслуживает такого почета, и неужели они не видят, что жертва их потом съедается хищными птицами, лисами и т.д., они отвечали, что, по словам предков их, эта Куртуяк была важная матрона и Кайра-ханом или всемогущим богом превращена в камень и что они в память ее оказывают ей этот почет, хотя полагают, что иногда жертву их поедают хищные птицы. Я не умел решить вопроса, не слышали ли эти народы, по преданию от евреев, о превращении жены Лота в столб сланный, или не были ли эти народы в Великой Татарии остатком исчезнувших израильских племен, как это уже предполагали многие из наших европейских ученых; с своей стороны я никаких дальнейших предположений высказать не могу»3.

Не менее ценные сведения об Улуг Хуртуях Тас представил другой известный исследователь — П. С. Паллас, посетивший эти места в 1771-72 гг. Ученый представил более полное описание этого изваяния: «На несколько сот сажень от оного камню к западу находится могила оставленная большими плитами, и окладенная многими другими могилами, которая имеет у себя один толстый и брюшисто окруженный, к низу уже, а к верху завостреной, вышиною в человека врытый брус, которой острою своею верхушкою и высеченною стороною стоит к востоку и при том наклоном к могиле. К вострому его концу имеется чрезвычайной величины женский образ, гораздо больше и яснее вырезан, нежели на прежних каменьях, рот разиня, так как обыкновенно каменосеки на фигурках для украшения представляют, однако все уже обветшало. На брюхе камня на той самой стороне проведены поперек некоторые черты и красивые кривые росписи. Оной брус называется у здешних языческих Татар Куртеяк таш (бабей камень) или Улу-Куртеяк (великая Баба). Оне когда осенью походят за промыслом соболей, то молются с благоговением ему о щастии, и при молитве помазывают отверстый рот жиром, или вкладывают в него несколько масла»4. Стоит отметить, что П. С. Паллас первым из ученых отметил факт почитания Улуг Хуртуях Тас в целях получения счастья и удачи в промысловой деятельности.

О сакральном камне, его религиозных функциях, а также о поклонении ему в XIX в. писал Г. Спасский. Его материалы дополнили и уточнили сведения предыдущих исследователей: «Гранитный камень, именуемый на языке кочующих на Саянских степях народов куртьяк таш (старуха камень). Он поставлен на довольно обширном кургане, на равнине, ограничиваемой с полуденной стороны рекою Абаканом, в Енисей впадающею, а с прочих сторон невысокими глинистос-ланцевыми холмами и состоит из бруса, имеющего на остром верхнем конце безобразно высеченное очертание женского лица. Кочующие оказывают сему истукану уважение и отправляясь на звериный промысел, а иногда и проезжая только мимо чтят его разными приношениями, как то: кладут в отверстый рот истукана: масло, табак и проч. Вокруг кургана, на коем находится сей истукан, стоят еще несколько необработанных плит». Материалы Г. Спасского, к сожалению, без ссылок на него позднее были включены статским советником И. Пестовым в его книгу «Записки об Енисейской губернии Восточной Сибири 1831 г.»6.

Более расширенные данные об Улуг Хуртуях Тас с привлечением фольклорного материала обнаруживаем в этнографическом исследовании И. П. Корнилова: «На узкой и длинной долине реки Абакана, стесненной с обеих сторон цепями гор, между множеством старинных могил неизвестного времени и народа, обозначенных огромными вертикально врытыми камнями, возвышается большой и безобразный каменный истукан, изображающий женщину и называемый "Улу-Кур-теяк" — Великая старуха. — Отправляясь на звериный промысел или проезжая мимо, инородцы подходят к нему с поклонами, обливают его молоком, "аракою ", — вином, перегоняемым из молока, — а выпуклое, грубо изваянное лицо истукана с отверзлымртом, обмазывают сметаною и салом, с таким усердием, что рот ненасытной старухи почернел от жирного слоя. Если охота была неудачна, то некоторые, в негодовании от обманутых ожиданий, наказывают истукана плетью или палками. Каменная старуха, по рассказам инородцев, жила целые века в мире и согласии с супругом своим, таким же каменным болваном. Они прижили сына и дочь. Вдруг, на старости лет, супруги поссорились и развелись. Старик остался за Саянским хребтом, в китайских пределах, а старуха с детьми переселилась в реку Абакан. Старуха и теперь невредима, ибо ее оставили в покое; но детям ее не посчастливилось: любители старины вырыли обоих и перенесли в Сагайскую думу. Дочь поставлена против церкви и служит коновязью; мальчишки, резвясь, исколотили и истерли бывшие на камне иссечения; сын был выше сажени; но у него отбит нижний конец почти на аршин; эта каменная колода валяется ныне возле дома купца Г. М. Ан... На одной из безлесных гор, возвышающихся против Улу-Куртеяка, очень ясно виден каменный гребень, вырезавшийся из недр горы на поверхность; он кажется издали дорожкою, нисходящею от вершины горы к ее подошве; инородцы уверяют, сто старуха шла с детьми по этой горе, и каменная дорожка — след ее шагов»7. Опубликованные материалы И. П. Корнилова об этом священном камне позднее были использованы князем Н. А. Костровым в его «Очерках быта минусинских татар».

Информативные сведения о культе каменных изваяний у хакасов, в том числе и Улуг Хуртуях Тас, а также описание способов их почитания встречаются и в работе А. А. Кропоткина «Саянский хребет и Минусинский округ». Исследователь отмечал, что местные жители «оказывают им знаки уважения: мажут им рот сметаною, выколачивают в честь их пепел трубки и т.п. На камнях бывают изображены солнце, звезды, люди, верблюды и проч.»9.

Выдающийся ученый, академик В. В. Радлов, изучая культуру, быт и языки тюркских народов Сибири, также обратил внимание на широкое распространение у хакасов культа Улуг Хуртуях Тас. Он описал каменное изваяние и сопровождающую его мифо-ритуальную практику. Исследователь сообщал: «Куртуяк-тас (Камень старухи), как его теперь называют абаканские татары (хакасы — В. Б.). Он находится близ устья реки Аскыс, на Абакане, и стоит около квадратного погребения с огромной каменной оградой. Камень имеет форму почти четырехгранной призмы, очень грубо обтесан, и только его верхний конец является изображением человеческой головы. Лицо сделано превосходно и отчетливо передает черты старухи, несмотря на то, что резкость черт в значительной степени сглажена выветриванием. Население до сих пор оказывает этому изваянию известные почести. Ему приносят жертвы, смазывая камень жиром»10.

Из современных исследователей, глубоко занимавшихся изучением феномена каменных изваяний в культуре хакасов следует выделить В. Я. Бутанаева. В его монографии «Бурханизм тюрков Саяно-Алтая» была рассмотрена культовая практика хакасов, связанная с Улуг Хуртуях Тас11. Кроме того, совместно с И. И. Бу-танаевой им были опубликованы оригинальные фольклорные материалы, в том числе, касающиеся рассматриваемого каменного изваяния, собранные в ходе многолетних полевых исследований.

Представленный обзор свидетельствует о том, что на протяжении более чем трех столетий феномен сакрализации хакасами каменного изваяния Улуг Хуртуях Тас привлекал к себе внимание многих ученых. Однако стоит признать, что полученные ими сведения все же имели фрагментарный и отрывочный характер. Слабо изученным остается анализ места и роли Улуг Хуртуях Тас в традиционной религиозной системе хакасов. Недостаточно полно представлен фольклорный материал по проблеме. Введение в научный оборот новых материалов по данному этнокультурному явлению и его анализ позволяют в некоторой степени восполнить образовавшиеся лакуны.

В ходе архивных поисков в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого (далее МАЭ РАН) в рукописи Н. С. Тенешева «Хакасские легенды» (Ф. 5. Оп. 6. Д. 20) были обнаружены уникальные материалы, касающиеся Улуг Хуртуях Тас. Они были записаны исследователем в 1950-х гг. в Аскизском и Таштыпском р-х Хакасии. Для данной работы набольший интерес представляет текст «Хуртуях Тас или Тас Иней», датированный 16-29 июля 1957 г., записанный на тетрадных листах на хакасском языке, он сопровождается авторским переводом.

Фольклорно-этнографический материал был записан от следующих информантов: Максима Владимировича Торбостаева, 1867 г. р., в пос. Сартак Аскизско-го р-на; Чигоя Сандыкова, 1863 г.р., с. Перевозная Аскизского р-на; Чапрах Уксе -ковой, 1862 г.р. с. Карагай Таштыпского р-на; Еремея Аф. Сыргашева, 1865 г.р., с. Хызыл Суг Таштыпского р-на.

Важнейшим в плане достоверности полученных сведений явилось то обстоятельство, что в качестве его информантов выступили носители традиций, прекрасно знавшие обычаи и фольклор своего народа. Труд Н. С. Тенешева был структурирован следующим образом: в первой части излагается непосредственно текст мифа, во второй — дается описание ритуальных практик и обстоятельств, при которых они совершаются. Приводятся тексты шаманских молитв-обращений к Улуг Хуртуях Тас в авторском переводе. Данный архивный материал в научный оборот вводится впервые.

Согласно повествованию, в незапамятные времена в верховьях р. Абакан на горе Ах-Тасхыл жили два могучих богатыря. Они были супругами. Мужчину звали Ах-Хулун («Белый жеребенок»), женщину — Ай-Арыг («Чистая Луна»). Однажды они увидели, как гибнут и страдают простые люди от грозных и своенравных рек Абакан и Таштып. Богатыри, сжалившись над людьми, решили им помочь. Требовалось прорыть по прямому пути новые русла для Абакана и Таш-тыпа. При этом с водных путей необходимо было убрать крупные камни, образовавшие труднопроходимые пороги. Кроме того, в долинах этих рек нужно было создать хорошие луга с сочными травами, пригодными для скотоводства и земледелия. На возвышенности было задумано сотворить богатые лесные массивы, где бы обитало множество зверей и птиц. Ах-Хулун, спускаясь с верховьев Абакана, стал прорывать его новое русло, попутно удаляя множество ненужных рукавов этой реки. Ай-Арыг же приступила к работе с верховьев реки Таштыпа. Прорывала для нее новое русло. Богатыри договорились соединить эти реки у горы Пис таг (у с. Усть-Таштып). Когда богатырь Ах-Хулун, очистив и воссоздав новое русло Абакана, дошел до условленного места, то обнаружил, что Ай-Арыг опередила его. Она, увлекшись работой и не дожидаясь мужа, продолжила прокладывать новое русло Таштыпа. И ушла дальше вниз. Ах-Хулун, поднявшись на гору Пис таг, стал внимательно рассматривать верховье р. Таштыпа, откуда шла Ай-Арыг. Он обнаружил, что его супруга в спешке не создала хороших лугов с сочными травами. На таштыпских горах было мало богатого леса, пригодного для охоты. Ах-Хулун, увидев это, сильно огорчился. Богатырь спустился с горы и поспешил за Ай-Арыг, продолжая проделывать новое русло Абакану. «Богатыркой рожденная Ай-Арыг», пробивая новое русло р. Таштыпу, наконец соединила Таштып с Абаканом около селения Тиректер аалы («Тополя»), расположенного выше с. Бельтыры. Здесь же Ай-Арыг стала дожидаться мужа. Вскоре прибыл Ах-Хулун. При встрече с женой с досадой и укором сказал ей: «Ты направила течение р. Таштыпа по новому руслу — это очень хорошо для народа. Но только мало создала удобных лугов и открытых пространств. Жителям этой долины оставила мало земель для выпаса скота. В таежных местах сотворила недостаточно растительности и хвойных лесов, чтобы там обитало множество зверей и птиц. Для жителей долины мало создано охотничьих угодий. Хотя ты и богатырка, но для народа тобою сделано мало пользы. Свою богатырскую силу ты не смогла в полной мере и с пользой для народа применить». После этих слов Ах-Хулун отправился обратно в верховья р. Абакана, оставив в одиночестве Ай-Арыг на этой земле. Идя вверх по Абакану, немного не дойдя до устья р. Арбаты, богатырь превратился в невысокую скалу, одиноко стоящую среди лесного массива. Ай-Арыг же вскоре отправилась вслед за супругом. Остановившись у горы Хан-Хула Хая (около улуса Перевозная У-Есинского с/совета), поднялась на ее вершину. Богатырка стала всматриваться в таежные просторы верховьев Абакана. Вскоре она увидела мужа, превратившегося в скалу, стоящую в долине левого берега Абакана. Ай-Арыг завопила от горя и стала причитать и проклинать: «Зря обиделся на меня, мой супруг, Ах-Хулун. Обидевшись, ты покинул меня, одинокую бросил на чужой стороне. Тебе в разлуке со мной не суждено было долго жить. Ты на своем пути превратился в голую скалу среди густых березовых и сосновых лесов. В ясные жаркие дни, пусть у тебя сохнет рот, а в дождливые дни, промокай в воде. Никто к тебе не придет. Никто тебя не будет поить водой. Никто тебя не будет кормить. Я же пойду и сяду возле большой дороги. Мимо меня каждый день будет проходить и проезжать множество народа. Все люди будут угощать меня разнообразной пищей. Кормить маслом и поить арагой (вином). Добрых людей я буду наделять счастьем (талан, ырыс). К скоту скот буду прибавлять. К людям людей буду прибавлять. Недобрых же людей буду наделять несчастьем и горем».

Ай-Арыг, сказав эти слова, спустилась с Хан-Хулахая и пошла вниз по Таш-тыпу. Остановилась у дороги, близ с. Тиректер аалы, и превратилась в каменную старушку, известную у хакасов под названием Улуг Хуртуях Тас или Тас Иней. С тех пор люди стали почитать Улуг Хуртуях Тас. Все проходившие или проезжающие мимо нее обязательно ее угощали. Рот и нос ее мазали маслом, жиром, брызгали на нее вино (арагу). Все люди просили у Улуг Хуртуях Таса благополучия в пути и успехов в делах13.

В мировоззрении хакасов было распространено убеждение, что каменное изваяние Улуг Хуртуях Тас наделялось особой чудодейственной силой и было способно исполнять людские просьбы. Верили, что в нем сосредоточена сакральная энергия, которая может защитить от бед и обеспечить благополучие.

К Улуг Хуртуях Тас обращались в различных жизненных ситуациях. В традиционном сознании «каменная бабушка» с ее нарочито выделенным животом воспринималась в качестве символа плодородия. Она почиталась как одна из главных покровительниц женщин. Оплодотворяющую мощь этого изваяния подчеркивала его фаллическая форма. Священный камень в мироощущении хакасов воплощал собой двуединое божественную целостность, в которой гармонично сочетаются мужское и женское начала.

Согласно традиционной мифологии, в изваянии соединялись элементы человеческого и природного, и оно имело трансцендентный характер. При его анализе можно согласиться с мыслью М. Элиаде, изучавшего образ и функции священного камня в архаических обществах, и отмечавшего, что «его сила, его неподвижность, его размер и его странные очертания — ничто из этого не является человечным; они показывают присутствие чего-то, что чарует, ужасает, притягивает и угрожает, — все сразу. В его величии, его твердости, его форме и его цвете человек встречает реальность и силу, принадлежащие какому-то иному миру, нежели тот профанный мир, частью которого является он сам»14.

Хакасы верили и по-прежнему верят, что Улуг Хуртуях Тас обладает особой духовной силой и способностью помогать людям в различных жизненных обстоятельствах. В первую очередь к ней всегда обращались и продолжают обращаться те женщины, которые страдают бесплодием. Молитву-обращение15 к каменному божеству женщин по поводу бесплодия удалось записать Н. С. Тенешеву:


Стоящая возле большой дороги

И в долине большой реки,

Хан и повелитель всех женщин,

Хуртуях Тас, моя бабушка.

В долине Абакана

Нет старше тебя человека,

Нет старше тебя хана.

Если я подниму руку,

Пусть будет (шг) угощение для тебя,

Если я открою пазуху,

Пусть будет для тебя (чачыг) угощение.

Я заколола белую ярку,

Привезла к тебе,

Угощаю тебя жирным мясом.

Ешь, угощайся жиром и мясом.

Пусть мое угощение

Идет на пользу твоему желудку.

Нос и рот угощаем маслом,

Рот и язык кормим жиром и мясом.

На земле у всех живых существ есть плод, есть дети.

У зверей и птиц дети тоже есть,

У скота дети тоже есть,

У насекомых дети тоже есть.

У человека дети тоже есть.

У меня несчастной, нет счастья на ребенка,

У меня нет плода, нет ребенка.

Все живущие на земле животные,

Хотя и не видят пользы от своих детей,

Однако живут на свете только ради потомства.

Если нет приплода, нет детей,

То у такого животного нет жизни.

Я, проливая слезы свои, прошу вас,

Моя старая бабушка,

Чтобы ты мне, бездетной женщине, дала ребенка. Когда у меня нет приплода, ребенка, То на свете у меня нет жизни.

В прошлом к Улуг Хуртуях Тас обращались не только женщины, но и мужчины. Обычно это происходило в тех случаях, когда они отправлялись за невестой, в том числе и с целью ее умыкания. Текст такой молитвы записал Н. С. Тенешев от непосредственного исполнителя этого обряда Чигоя Сандыкова, который в 1900-х гг. со своими родичами из улуса Перевозная У-Есинского с/совета отправился в соседний улус Бельтыры с целью карамчения (умыкания) девушки. В процессе обращения мужчины просили Улуг Хуртуях Тас «держать открытым впереди лежащий путь», а «позади остающийся путь бронировать (хуйахтирга)». Вери-16 Архив МАЭ РАН. Ф. 5. Оп. 6. Д. 20. Л. 16 об.

ли, что в таком случае, запланированная акция пройдет успешно. Молитва имела следующее содержание:

Стоящая в долине большой реки,

Возле большой дороги,

Богатырка, Тас Иней!

Старше тебя нет никого

В долине реки Абакана!

Если я подниму руку,

Пусть для тебя будет угощение (шг),

Когда я открою пазуху,

Пусть для тебя будет угощение (чачыг).

Голову настоящего хлеба (пищи)

Я привез в подарок тебе,

Не брезгай, принимай (угощает ее еще вином),

Маслом двурогого (т.е. коровы) угощаю тебя,

Не сомневаясь, бери.

Не брезгай, не серчай,

Ешь, пей то, чем Вас угощаем!

Человека, за которым мы специально едем,

Помоги привезти (т.е. просит помощи похитить девушку)



У каменного изваяния отдельные мужчины также проводили ритуал, направленный на удачу в похищении лошадей у русского населения. Так, известный конокрад из с. База по имени Мухлай перед тем как отправиться со своими подельниками на эту акцию, так обращался к Улуг Хуртуях Тас: Ты часовой большой дороги.

Ты старше всех, Тас Иней (т.е. Каменная Бабушка)!

Если я подниму руку,

Пусть будет угощение для тебя (шг).

Если я открою пазуху,

Пусть будет угощение для тебя (чачыг).

Белым салом угощаю тебя,

Впереди стоящий мой путь,

Открыто держи,

Позади остающийся мой путь,

Бронируй кольчугой

До нашего возвращения.

Если мы будем гнать табун чалого жеребца,

Пусть петухи с красными гребешками,

Не кричат.

Русские с красными глазами, Пусть не просыпаются.

Если мы будем гнать табун вороного жеребца, Пусть петухи с черными гребешками _Не кричат,

17 Архив МАЭ РАН. Ф. 5. Оп. 6. Д. 20. Л. 15 об.

Русские с зелеными глазами, Пусть не просыпаются18.

Как уже было отмечено ранее, большой популярностью каменное божество пользовалось у охотников, отправлявшихся на промысел. Они обращались к Улуг Хуртуях Тас с целью благополучной охоты, «угощали» вином и «кормили» маслом. От известного в тех местах охотника Е. А. Сыргашева Н. С. Тенешев записал текст молитвы для обряда, который проводился в 1925-1926 гг.: Ты, часовой у большой дороги, Ты старше всех людей, Моя бабушка, Тас Иней. В долине реки Абакана Старше тебя нет человека. Если я подниму руку,

Пусть до тебя доходит мое угощение (шг), Если я открою пазуху,

Пусть до тебя доходит мое угощение (чачыг).

Мы белым салом кормим тебя,

Пусть будет оно питательно для желудка твоего.

Впереди стоящий наш путь

Открыто держи.

Позади остающийся наш путь,

Бронируй кольчугой

До нашего возвращения.

Облегчи наш трудный, утомительный путь.

Задерживай ноги и крылья зверей и птиц19.

Вера в сакральную силу каменного изваяния Улуг Хуртуях Тас была очень устойчивой. В советский период истории его востребованность у местного населения продолжала сохраняться. С 1954 г. памятник был увезен в Абаканский краеведческий музей. Через несколько десятков лет, в 2003 г. было принято решение вернуть Улуг Хуртуях Тас на свое исконное место в Аскизский р-н, в местность Хамхазы, где был организован музей.

Ныне «Каменная бабушка» пользуется огромной популярностью не только у хакасов, но и у представителей других этносов. Ни одна хакасская свадьба, проходящая как в окрестностях музея, так и в сопредельных районах, не обходится без посещения и поклонения Улуг Хуртуях Тас.

Можно констатировать, таким образом, что на протяжении более чем трех веков каменное божество Улуг Хуртуях Тас у хакасов имело высокий сакральный рейтинг. В традиционном сознании его образ сочетал черты культурного героя и божества плодородия. Мифологическое мышление, «очеловечивая» камни, на мифо-ритуальном уровне осваивало природное пространство.

В традиционном обществе одной из самых главных ценностей была жизнь самого человека, его потомства и всего рода. И не случайно, в подавляющем большинстве в камнях видили мифических женщин-прародительниц, обеспечивающих непрерывность и процветание жизни. На протяжении столетий эти камни
являлись сакральными символами неиссякаемой жизненной силы родной земли. Они являлись воплощением первопредков. Улуг Хуртуях Тас, как и подобает божеству, осозналась вне каких-либо рамок. Отсюда проистекала убежденность в ее чудодейственных свойствах, способных оказать помощь как женщинам, так и мужчинам, обращавшимся к ней в различных жизненных ситуациях, как несколько столетий назад, так и в наши дни. В наши дни образ Улуг Хуртуях Тас стал восприниматься в качестве одного из ключевых символов этнокультурного возрождения хакасов.