Шаман (А. Головнев)

А. Головнёв


Президент РФАФ и КСК,

председатель Отборочной комиссии (Екатеринбург).

Член-корр. РАН, доктор исторических наук.

Кинорежиссер, антрополог, автор книг и фильмов

о народах и культурах Севера Евразии


Шаман — «архитектор» культуры, его похождения по неведомым путям мироздания запечатляют картины Космоса, которые затем передаются сказителями из поколения в поколение, становясь для потомков тем, что называется мировоззрением. Так возникли образы ведущих в Нижний мир подземной или огненной реки, упирающегося кроной в Верхний мир священного древа или лестницы в небо. Шаманы, как гласят легенды, были первыми небопроходцами и время от времени летали на Луну. Шаманы и создали образы богов, подняв их на ту высоту, которой сумели достичь сами.


Для того чтобы стать настоящим шаманом, нужно пройти долгий путь познаний и испытаний. Еще ребенком ему суждено сторониться детских игр, а затем пережить мучительную «шаманскую болезнь», граничащую с безумием.


Тот, кто из любопытства или тщеславия все же хотел испытать себя в роли шамана, например, по хантыйской традиции должен вкусить мухоморного зелья или провести ночь на святилище. Кто перенесет испытание — «пойдет вверх по реке» (станет шаманом), кто не сможет — «долго бежать будет» (сойдет с ума). Прошедший испытания молодой шаман имеет право надеть головную повязку с длинными жгутами-косами и совершить свое первое путешествие на Небо. Через 10–20 лет он станет настоящим «семиголовым» шаманом, способным бесконечное число раз умереть и воскреснуть, умертвить и исцелить других. Его голова будет увенчана рогатой короной или шапкой, сшитой из семи цветных суконных клиньев и отороченной мехом выдры или лисицы. Став взрослым и постарев, шаман по-прежнему не может обрести покоя. От него продолжают ждать чудес, и он их совершает, подвергая себя истязаниям, достигая предела психического напряжения в каждом акте священнодействия. Шаманская доля — тяжкое бремя, иногда приносящее прижизненную, иногда посмертную славу.


Натурфилософия шаманства состоит в одухотворении природы, образами которой расписана вся Вселенная. Верхний мир олицетворен птицами, средний — зверями, нижний — рыбами, гадами, насекомыми. Семичастный Космос соединен, будто скелетом, деревом, растущим из Преисподней в Небо, или рекой, стекающей с горных высей в Нижний мир. По лестнице-дереву шаман взбирается вверх, по реке спускается вниз, принимая обличье птицы или змеи, взлетая на бубне-олене или уплывая на бубне-лодке. Путь шамана мучителен и тревожен, он бесконечен, потому что это путь превращения человека в Бога, путь создания и возрождения культуры.


Зрение шамана отлично от зрения обычных людей. Это внутреннее зрение, взгляд в себя или в мир, который не виден даже при ярком солнечном свете. Камлающий в темном чуме шаман погружается в пространство, освещенное изнутри особым светом.


С позиции воина, мир состоит из двух начал — своего и чужого, союзного и враждебного, белого и черного. С точки зрения обывателя, жизнь строится на троичности — свойстве пары (например, супружеской) порождать новое-третье, сочетании в природе триады земля–вода–небо, ощущении срединности самого человека между верхом и низом, передом и задом, прошлым и будущим. Шаманская картина мира семерична. Единичность, двойственность и троичность переплетаются в ней как в калейдоскопе: она представляется то парой противостоящих триад, объединенных или разграниченных срединным звеном, то семью равновеликими слоями, то тремя парами противоположностей, расположенных вокруг «гвоздя» — центра. Семеричный мир подвижен и изменчив — покой в нем легко сменяется войной, а война разрешается счастливой свадьбой. В нем нет границ между жизнью и смертью, между божественным и обыденным. В нем принят иной счет расстоянию и времени: шаман способен отыскать в Преисподней души давно или недавно умерших людей, проникнуть в помыслы дальних или ближних соседей, посетить жилища небесных или земных духов. В семеричном шаманском мире легко преодолимы национальные и языковые барьеры: мансийский шаман может вдруг заговорить по-ненецки, селькупский — быть призванным спасти от болезни жителей хантыйского селения.


К шаману обращались в случаях опасности (войны, голода, эпидемий, падежа оленей), неудачи в промыслах, тяжелых болезней и проводах души умершего, гадании о будущем, необходимости обнаружить пропажу и найти вора, толковании снов. Шаман одновременно мог быть предсказателем и целителем, он был наделен способностью предвидеть, предугадывать, предчувствовать, ощущать болезнь и лечить ее. Шаманы принимали участие в руководстве общественными праздниками, в жертвоприношениях.


Как бы внешне не выглядели священнодействия шамана — бессвязным речитативом под удары бубна, рассудительным предсказанием жизненных удач или неудач, протыканием собственного тела пикой или ножом — они посвящены спасению, излечению, охране людей своей общины, своего народа. Боги, к которым обращается шаман в священной песне, призваны охранять рубежи обжитого пространства от болезней, природных стихий и вражеских вторжений. Шаман выражает их волю то в предсказаниях и советах, то в действиях, становясь вождем своего рода или народа. Семеричный шаманский мир создан для того, чтобы оберегать людей от безысходности и страха.